Злодейский путь!.. Том 5 и Том 6
Шрифт:
Сухая ветка треснула за его спиной. Ал не обернулся, зная, что лишь один человек способен найти его в этом месте посреди непроходимой чащи у подножья пика Таящегося ветра.
— Зачем ты явилась?
Аннис подошла и встала, прислонившись спиной к его спине.
— Ты пронесся мимо за долю секунды, но я все равно успела заметить, как ты расстроен. Что случилось?
Ал фыркнул. «Что случилось!» Можно подумать, ему так легко открыть рот и рассказать ей, что случилось!
— Ты расстроился из-за учителя? — предположила девушка.
Она
Они долго стояли так посреди заснеженного леса, больше ничего не говоря.
Наконец, Ала посетила интересная мысль, и он решился задать вопрос:
— Слушай, раньше мне казалось, что ты влюблена в учителя или что-то типа того. Почему же в последнее время ты так спокойна? Как тебе это удается?
Аннис тихонько рассмеялась, и это заставило Ала напряженно сжать кулаки. Но затем она заговорила, и он понял, что она смеется не над ним:
— Можно сказать, что я сдалась.
— Сдалась? — переспросил Ал. — Значит, ты его никогда и не любила!
— Нет, ты не прав, — спокойно возразила Аннис, вовсе не задетая его словами. — Я по-своему его любила и сейчас люблю. Просто… Как бы объяснить… Я не думаю, что подхожу ему. Потому что, если подумать… Мне не нужен Шен — как человек. Мне нравится Шен — как образ. Мне нравилось представлять, какой бы мы были красивой парой и как все вокруг завидовали, но мне страшно представить, какая у нас могла бы быть семейная жизнь. Я бы хотела взять от него очень много, но что я хочу ему дать? Что я могу ему дать? Думаю, это никогда и не было той любовью, что возникает между мужчиной и женщиной. Это было восхищение, он восхищает меня, в моих глазах он прекрасен, но я больше хочу быть как он, чем быть с ним.
— Ты никогда его не любила! — сделал вывод Ал.
— А разве ты — другой?! — разозлилась Аннис.
Она обернулась и толкнула его в плечо.
— Разве ты не одержим учителем? Разве ты думаешь не о том, как хочешь заполучить все его внимание? Как жаждешь заполнить его глаза одним собой?! Если моя любовь — восхищение, то твоя — одержимость!
— Это нормально, когда ты любишь!!
— Разве?! Разве это нормально? Как часто ты думаешь о том, что сделать для учителя, чтобы ему жилось лучше? Как часто ты думаешь о том, как заставить его улыбаться? Или все твои мысли исключительно о том, как заполучить его? Заставить думать только о тебе, видеть только тебя! Это не любовь — это желание обладать! Так желают новые игрушки — а потом ломают их и выкидывают!
— Да что ты знаешь, маленькая тепличная девочка! Начиталась своих умных трактатов о любви и философии и думаешь, что у тебя есть какой-то опыт?! — взорвался Ал. — Чего ты хочешь?! Чтобы я убрался с дороги и освободил тебе место?
Аннис чуть не взорвалась от гнева, услышав эти слова.
— Я просто хочу, чтобы ты очнулся наконец! Твоя одержимость причиняет боль не только тебе! Но и всем вокруг тебя!! — громко закричала
Ее крик запутался в кронах деревьев и вспугнул мелких пташек. Эхо разнесло его по округе, а затем над лесом застыла звенящая тишина.
— Вокруг меня? — спустя время спокойным тоном переспросил Ал. — Нету никого «вокруг меня». Единственный человек, который решился приблизиться ко мне, — это учитель. Он единственный, кто проявил ко мне доброту. И моя жизнь принадлежит только ему.
— Лучше бы твоя жизнь принадлежала тебе, — сжав кулаки, процедила Аннис.
— Моя жизнь не имеет смысла, если в ней нет учителя.
— Ты такой же человек, как и он. Я хотя бы осознаю, что мне необходимо сначала стать личностью, прежде чем взваливать свои чувства и ожидания на другого человека! Ты же — глупый ребенок, ничего более!
Последняя фраза так взбесила Ала, что его лицо перекосило, на лбу вздулись вены и он почти было поднял руку, чтобы замахнуться. Но все же сдержался, глубоко вдохнул и выдохнул.
— Да пошла ты! Кому какое дело до твоей «личности»!
И, не желая больше слушать, и уж тем более проигрывать в словесной баталии, Ал развернулся и быстро пошел прочь.
Аннис осталась на поляне, долго глядя ему вслед, даже тогда, когда его силуэт давно скрылся среди деревьев. А затем она подняла глаза к небу и что есть мочи завопила.
Муан сказал ему уходить первым, а сам задержался по каким-то «делам». Какие дела могли быть у мечника на пике Духовного щита, Шен не знал, да и не задумывался об этом вовсе. Он вообще ни о чем не думал, внутри черепной коробки была звенящая пустота. Он долетел до своего пика, прошелся по площади и, усевшись на лавочку, уставился на горы.
«Горы, горы, горы», — какое-то время думал он, глядя на них не моргая.
«Почему я поцеловал Муана?»
Все, плотина была прорвана — Шена накрыло волной эмоций и мыслей.
Все смешалось воедино: страх, тепло, отчаяние, недоверие, страх, надежда, страх, биение сердца, страх, страх.
«Я люблю тебя. Я хочу всегда быть с тобой. Я люблю тебя».
Ему ведь не послышалось?
Что Муан имел в виду под «я люблю тебя»?
Что Муан вкладывает в слово «люблю»?
«Почему… я поцеловал Муана?»
«Было ли это жестом отчаяния… или чего-то другого?»
«Чего я хотел: тепла или… боли?»
Почему мысли не могут просто остановиться? Это так изматывает.
«Я люблю тебя».
«Я могу в это поверить?»
Это обещание.
Это не обещание, это просто выражение чувств.
Нет, это обещание.
Слова — это ответственность. Любовь — это самое сильное слово из всех.
«Почему я не счастлив?»
Зачем я вообще столько думаю…
«Почему я не счастлив?»
«А я сам… я сам понимаю значение этого слова?»
«А что, если я придаю ему слишком большое значение?»
«Почему я не счастлив?»
«Что мне делать? Что мне говорить?»