Злодейский путь!.. Том 7 и Том 8
Шрифт:
Но этот экран стоит у дальней стены.
Шен заглянул за экран — за ним скрывался проход вниз.
— Там проход! — выкрикнув это, Шен решительно сбежал по лестнице.
И потрясенно замер, соприкоснувшись с убийственной энергетикой и не веря тому, что видят его глаза.
В центре помещения находилась огромная лампа в форме бутона лотоса. Внутри бутона пылало белоснежное пламя, комнату окутывала едкая белая дымка, а в центре пламени, хватаясь руками за резной остов лампы-лотоса, словно
— Нет! Какого?..
За мгновение в голове Шена пронеслось много предположений. Начиная от того, что все это странный ритуал силы, затеянный Ми Лу, заканчивая тем, что таким образом она решила просто сбежать. Но выражение безмерного страдания на ее лице не давало окрепнуть другим версиям: она погибала в этой лампе прямо сейчас.
— Черт, нет!! — воскликнул Шен и бросился к ней. — Ты не можешь сейчас умереть! Скажи мне, что произошло в твою последнюю встречу с Рурет! Скажи хотя бы это!
Он дотронулся до лепестка лотоса, пытаясь отломать его. Шен думал, что металл будет обжигающе-горячим, но почувствовал лишь прохладу под пальцами. Огонь, горящий внутри лампы, обжигал лишь Ми Лу.
Несмотря на то, что ее лицо свело судорогой боли, а кожа плавилась и обтекала, словно воск, увидев, как отчаянно Шен пытается отсрочить ее судьбу, Ми Лу усмехнулась. Часть ее щеки оплавилась, обнажая зубы, и каплями упала в пламя, сгорая с тихим шипением.
— Ты явился… поздно, — просипела она. — Но хоть напоследок я… понаблюдаю… и за твоими страданиями…
Шен ударил лампу мечом, оставив на металле небольшую трещину. Он бил и бил, но трещина увеличивалась слишком медленно: к тому времени, как он сможет разбить лампу, Ми Лу уже полностью сгорит.
Та лишь тихо посмеивалась. Пока не увидела Муана.
Старейшина пика Славы закрыл нос рукавом, пытаясь укрыться от едкого запаха, и окликнул Шена.
— Ч-что? — потрясенно просипела женщина.
Шен отбросил меч и присел перед ней на корточки. Схватившись за узорные завитушки лотоса, он воскликнул:
— Как мне вытащить тебя?!
Ми Лу, однако, волновало вовсе не это. Она слишком хорошо знала, что процесс уже необратим.
— Это… не похоже на то… Вы сохранили связь, но… Я думала… Может только… «жертвенная любовь»… Если выполнить условия… Ты должен был выбрать… терпеть боль… а он… он должен был желать… забрать ее… Тогда… только при таком условии… ваша связь бы сохранилась… но вы оба разделили бы боль… Н-но… В тебе нет ничего… ничего от моей… духовной пилюли…
— Черт, ты решила совершить самоубийство?! — зло воскликнул Шен, до боли сжав узорную решетку. — Больше нечего обсуждать?!
— Глупый… проклятый… старейшина… Мне уже… не помочь… Так почему бы… не обсудить напоследок… что-то… веселое…
— Скажи мне, что произошло
— Я… уже не успею… поведать эту историю…
— Черт!! — Шен что есть силы рванул на себя лепесток лотоса, но тот не сдвинулся и на миллиметр.
Руками, на которых почти не осталось кожи, Ми Лу вытащила тонкую спицу с нефритовой бусиной из своей прически.
— Не смей… забывать меня… хотя бы… ты…
Произнеся это, Ми Лу посмотрела на него оставшимися без ресниц и век глазами, а затем всадила спицу глубоко в правое ухо и всем телом навалилась на лепесток. Шен так оторопел от произошедшего, что не убрал пальцы, даже почувствовав, как по ним стекает ее горячая кровь.
Пламя внутри лампы обратилось легкой белесой дымкой, а от тела «вознесшейся» не осталось ничего. Спица зацепилась за резной лепесток и повисла нефритовой головкой вниз. На бусине постепенно скопилась капелька крови, такая маленькая, что она долго висела, не в силах сорваться и упасть.
Капелька упала, когда Шен вынул заколку и поднялся, глядя на нее с таким выражением лица, словно надеялся получить от нее ответы.
К нему подошел Муан.
— Не понимаю… — растерянно произнес Шен.
Он все еще был под впечатлением от произошедшего. Женщина, прожившая тысячу лет. Женщина, которой он лично собирался отомстить. Женщина, которую называли богиней. Погибла, расплавившись в некой потусторонней лампе, предварительно убив себя.
— Зачем она это сделала?
— Ты думаешь, что она сама с собой такое сотворила? — переспросил Муан.
— Нет, я имею в виду, зачем она себя заколола? — Шен все еще смотрел на спицу, лежащую на его ладони. — Почему именно в тот момент? Если она знала, что из лампы уже не спастись, почему не облегчила свои страдания сразу же? Но ее силы духа хватило на то, чтобы говорить с нами, даже усмехаться, но потом просто… хм…
— Может, она дошла до момента, когда претерпевать страдания стало уже невыносимо?
Шен снял с волос заколку с бубенчиками и протянул Муану.
— Подержи-ка.
Всучив заколку мечнику, он поднял руки, собираясь заколоть волосы спицей с нефритовой бусиной.
Муан перехватил его руку и вырвал из нее спицу.
— Эй! — возмутился Шен. — Я хочу кое-что проверить!
Не говоря ни слова, Муан достал из кармана платок и тщательно оттер спицу и нефритовое навершие от крови. Затем протянул платок Шену.
Тот хмыкнул и вытер пальцы.
Муан собрал часть его волос и, обернув несколько раз вокруг спицы, закрепил на затылке, а затем внимательно заглянул в его лицо.
— Что-нибудь ощущаешь?
— Какую-то… какую-то странную пустоту, — произнес тот.