Злодейский путь!.. Том 9
Шрифт:
Заклинатели с настороженностью огляделись по сторонам.
— Думаю, это один из механизмов спуска, которыми восхищался Лунг, — предположил Лев, указав на платформу.
Ал подошел ближе, Шен только взгляд скосил, а Муан резким движением сбросил со спины Ера. Тот устоял на ногах.
— И как давно вы пришли в себя, старейшина? — уточнил мечник.
— Морально я все еще подавлен, — заверил того Ер, вытягивая затекшие мышцы.
Муан фыркнул и отвернулся, осознавая, что ругаться с ним бесполезно.
— Может, нам
Ал взошел на платформу и присел перед статуей. Шен бочком придвинулся поближе к Муану и громко произнес:
— Может, надо на что-то нажать, чтобы ее активировать?
Лев посмотрел на него и удивленно уточнил:
— Ты это о змее или о колонне?
— Я просто рассматриваю все варианты, — пространно отозвался Шен.
Пока они переговаривались, Ал не терял времени даром и сдвинул статую по часовой стрелке. Послышался щелчок, пол дрогнул, а платформа под ним начала опускаться.
— Сработало! — радостно воскликнул парень, хотя все и так уже поняли.
Остальные быстро встали рядом с Алом на платформу. Шен сосредоточенно считал реснички на правом веке Муана.
Мечник обернулся к нему, чем сбил все подсчеты. На старейшину пика Черного лотоса уставились спокойные синие глаза. Шен забыл о змее и не вспомнил, пока платформа не опустилась на нижний уровень с глухим стуком.
Пламя на ладони Ала осветило окружающее пространство. Спрыгнув с платформы, Шен осмотрелся, узнавая знакомые места. Впереди было место, которое некогда пугало золотую змейку в его снах. Тюрьма Нефритовой девы.
Глава 189. Перед тюрьмой Нефритовой девы
Это случилось внезапно. Сперва правую часть лба пронзила острая боль, затем она перекинулась на глаз. От неожиданности Шен дернулся, не сдержавшись, и приложил ладонь ко лбу. Муан, идущий рядом, ощутил боль через связь и тихо охнул.
Вскоре та стала угасать, Шен часто заморгал, пытаясь вернуть помутившееся зрение.
— Что с тобой? — Ал и Муан спросили это одновременно.
— Все в порядке. — Шен выпрямился с закрытыми глазами и глубоко выдохнул.
Лев сочувственно покачал головой и произнес:
— Должно быть, духота сказывается. Мы давно бродим без доступа свежего воздуха. Кто знает, может, здесь и газы скопились.
Шен все еще стоял с закрытыми глазами, немного опасаясь их открывать.
— Открой глаза, — обеспокоенно попросил Муан, дотронувшись до его локтя.
Шен исполнил просьбу не сразу. Он медленно приподнял веки, смотря через ресницы. Он видел ноги Муана, Ала, чуть в стороне Лев и Ер, и… Шен открыл глаза и посмотрел вперед. Там медленно двигались трое: женщина и двое мужчин, люди из далекого прошлого.
— Что такое? — спросил старейшина пика Славы, тревожно следя за каждым его движением.
Шен перевел на
«Я вижу твоих родителей». Он не произнес этого.
Скажи. Ну же. Скажи ему. «Я вижу твоих родителей». Всего несколько слов.
— Ты… — Муан осекся и, протянув руку, стер пальцем дорожку слез, заструившуюся из его правого глаза.
Шен удивленно посмотрел на его пальцы, словно не понимая, откуда на них влага. А затем он понял свое желание: «Я хочу, чтобы ты тоже их увидел».
«Так сильно хочу!»
Шен резко приблизился, заставив Муана от неожиданности попятиться на пару шагов, пока отступление не оказалось заблокировано стеной.
Шен прижал его к стене и впился в губы отчаянным поцелуем. Муан ощутил смятение, тоску и дикий огонь, а также соленую влагу на своих губах. Этот поцелуй… он был не нежным, не даже страстным, это было отчаянное желание что-то дать и что-то получить. Но Шен прижимал его к стене, обхватив его голову руками, и со стороны это выглядело более чем страстным нападением. Сказать, что зрители обомлели, значит несколько преуменьшить степень всеобщего потрясения.
Поцелуй не мог продолжаться долго, но время в этот момент явно растянулось, потому что все зрители по несколько раз успели подумать: «Да сколько можно?!». В какой-то момент руки Муана, безвольно висящие вдоль туловища, обвили спину Шена, и только тогда до Лева, наконец, дошло, что можно и отвернуться. Что старейшина и сделал, а затем громко кашлянул и еще громче произнес:
— Может, они чем-то отравились?
— Мы пили только тысячелетнее вино, старейшина, — нервно-иронично припомнил Ер. — Полагаете, мы тоже в опасности?!
Лев покосился на него и на всякий случай отошел подальше.
Когда способность трезво мыслить вернулась, у Шена даже ноги подкосились, словно он истратил уйму сил. Чуть откинувшись на поддерживающие руки, он с тревожным беспокойством вгляделся в лицо Муана.
«Видишь?»
Мечник тяжело дышал и смотрел на него потемневшим взглядом.
«А может, и не нужно, чтобы он видел? Может, стоило сначала спросить у него?»
Сбившееся дыхание выравнивалось, и Шен, наконец, в полной мере осознал, что наделал. И перед кем. Краска прилила к его лицу, он резко отстранился и даже отскочил в сторону.
— Почему мир так ко мне жесток? — плаксиво протянул Ер. — Боги, дайте мне это развидеть!
Уши Муана ярко вспыхнули, а рука автоматически потянулась к мечу. Нет свидетеля — нет проблемы.
— Вы бы хоть уединились, что ли, — продолжал подливать масла в огонь Ер. — Вот уж не думал, что кого-то могут возбуждать подземелья. Скажи, мы тоже в опасности? На нас ты, случайно, не накинешься?
— Заткнись, — попросил Шен.
Ал стоял молча, лишь пунцовый румянец его щек выдавал то, что сцена и его не оставила равнодушным. Лев еще раз кашлянул, оборачиваясь, и примирительно произнес: