Злое счастье

Астахова Людмила Викторовна

Повелитель не успел даже закричать. Наверное, сердце его еще билось, когда голова вместе с короной почернела и обуглилась. Плоть сгорела, металл начал плавиться, а камень почернел и лопнул, брызнув осколками.

Хелит отбросило в сторону, но копьё она так не выпустила.

— А-а-а-а! Око! — заверещала на весь Храм ненаследная принцесса. — Драконье око!

И бросилась, как рассвирепевшая тигрица, на убийцу своего брата, в слепой жажде прикончить девку-униэн, погубившую только что самый могущественный артефакт дэй'ном. Хелит попробовала метнуть молнию в Канангу, и тут выяснилось,

что чудеса закончились. Пресловутое наследство Ястребицы оказалось вещью в каком-то смысле одноразовой.

Незадачливую диверсантку, еще не пришедшую в себя от потрясения, принцесса так приложила спиной об пол, что у Хелит начисто вышибло дыхание. Хрупкая на вид дэй'фа обладала силой борца сумо и хваткой росомахи. В прорыве ярости она решила задушить девку Рыжего. Вот когда пригодились золотые когти Ридвен. Нет, ими удобнее всего было не столько чесаться, сколько драться. Стоило Хелит вонзить их в спину Кананге, а затем полоснуть принцессу по щеке, чтобы та ослабила хватку и отпустила полузадушенную девушку. И пока колдунья выла и каталась по земле, держась за окровавленное лицо, униэн сумела оползти в сторону.

— Бежим!

Итки не стал досматривать, чем кончится поединок между двумя благородными дамами. Он поволок Хелит за собой к порталу. Вслед им летели вопли разъяренной дэй'фы. Кананга пыталась колдовать, но к счастью ей мешали раны. Жрецы тоже вспомнили, что в их Храме творятся безобразия, артефакт погиб, ритуал нарушен, а виновники бегут от наказания.

— Прыгай! — отчаянно крикнул Итки.

— Куда?! А Мэй!

— Прыгай! Спасайся! В круг прыгай!

Дэй'о схватил ошеломленную леди Гвварин в охапку и буквально втолкнул в столб ледяного пламени портала.

Полет вне времени и пространства, по хитрым сопряжениям магического портала, сравнить оказалось не с чем. И даже назвать полетом бесконечное падение в черную вращающуюся бездну было бы сложно. Разум спокойно, как бы со стороны, наблюдал, как извивается, корчится и заходится в зверином вопле ужаса беспомощное тело. Разум продолжал хладнокровно просчитывать вероятность того, что она выпадет из портала где-нибудь в столице Чардэйка прямо в покоях Повелителя. А тело в это время орало, брыкалось и рыдало. И надо сказать, разум его очень даже понимал. Неизвестность и страх сотворят истерику с кем угодно.

Падение-полет продолжался так долго, что Хелит успела подумать о своих обеих жизнях, пожалеть себя, пожалеть Мэя, а главное, спокойно проанализировать все случившееся в Драконовом Храме.

Последний кусочек мозаики встал на свое место в сложном узоре напряженных раздумий Хелит. А она-то все время не могла понять, почему с ней всё ЭТО приключилось. Все очень просто. До смешного просто. Если смертный, пусть он даже Повелитель целого народа, вмешивается в естественный ход вещей, то его надо остановить. И тоже руками смертного существа. Для того и призвали Великие Духи душу умершей женщины, чтобы сделать её живым оружием. Что богам жизнь, что им смерть, если на кону целый мир? И тогда в ход идут пророчества и духи предков, магические артефакты и короны царств земных. В Лойсов День рождается рыжий мальчик, обреченный

на страдания со дня своего появления на свет. Солнечным осенним днем матери двоих детей ставят страшный диагноз… Пешки, обычные пешки в божественной игре.

Из Тьмы они с Итки упали в Свет. Яркий, ослепительный, белый, как снежное поле, такой же бездонный и бесконечный, как синее небо над головами беглецов.

— А-а-а-а-а-а-а! — истошно орал дэй'о на одной высокой ноте, выпучив глаза и разрывая голосовые связки.

Хелит испуганно огляделась и тут же подхватила его истошный вопль.

— А-а-а-а-а-а!

Они сидели посреди снежной целины, вцепившись друг в друга мертвой хваткой, а с двух сторон прямо на них неслись две армии.

— Униэ-э-э-э-э-э-э! — кричали бегущие воины под разноцветными знаменами Тир-Луниэна.

— Д-э-э-э-э-э-э-й! — вторили их враги, устремившиеся навстречу.

Ревели трубы, свистели стрелы, лязгало и звенело железо, ржали кони, вопили люди. Еще несколько мучительных мгновений, и когда прольется кровь, свершится великое жертвоприношение. Во имя будущего. На радость всем коварным и любопытным, ибо мудростью здесь и не пахло.

А в центре всего этого ужаса двое беззащитных — дэйном и униэн прижимались друг к другу в безнадежной попытке спастись.

Словно вернулись в мир те времена, когда все люди были одинаковы, когда униэн путали с дэй'ном, а нэсс ничем не отличались от ангай.

И Смерть парила над ними, огромная, могучая и ненасытная, как дракон.

Глава 20

Make love, no war!

Акстимма

Зимой темнеет быстро. Вроде бы только-только рассвело, и вот уж снова сумерки, плавно перетекающие в ночь. Лучшего времени для разведывательной вылазки не придумаешь. В неясных тенях легко проскользнуть незамеченным мимо вражеских дозоров. Но на этот раз разведчики вернулись слишком быстро.

— Они уходят! — доложил Мэю запыхавшийся Наввано. — У каждого костра самое большее по трое сидят, а половину палаток пусты. Колонна уже спустилась к переправе!

Эр-ирринцы не стали выть от восторга. Каждый понимал, что ничего хорошего эта новость им не сулит. У Чардэйка есть цели и поважнее упрямой крепости, он собирает армию в кулак, точнее в два мощных кулака, чтобы одновременно ударить по Тир-Луниэну и впустить свои армии, наконец, на оперативный простор. Хан'анх Эйген очень сильно рассчитывает вернуться в Приграничье после победы и, если не добить Эр-Иррин, то заморить голодом.

Теперь Мэю предстояло решить, что делать дальше. Одно ясно — оставаться и ждать, чем кончится поединок между Тир-Луниэном и Чардэйком, все равно, что ждать неизбежную, хоть и отсроченную смерть.

Рыжему на размышления самой судьбой было отпущено совсем немного времени, и он в полной мере прочувствовал каждый миг, отделяющий одну смену дозоров от другой. Тщетно искал князь какое-то промежуточное решение, безболезненный выход из сложившегося положения хотя бы для своих людей. Не было его. Не было!