Зловещая тайна
Шрифт:
— Ваш слуга, леди Шеррингэм.
От счастья у Кэролайн кружилась голова. Но она с лукавой усмешкой отвечала ему:
— Я что-то не помню, сэр, чтобы имела удовольствие быть знакомой с вами!
— У вашей светлости на удивление короткая память. А я вот помню поцелуй через
Кэролайн подняла брови.
— Тем более странно, что я едва могу припомнить виконта Шеррингэма.
— Не желали бы вы познакомиться с ним поближе?
Кэролайн поджала губы.
— Не вполне уверена в этом. Он, безусловно, хорош собой, но меня предостерегали, что под овечьей шкурой часто скрывается волк. Он может быть… жесток, если захочет.
— Настолько жесток, что однажды покинул вашу светлость, когда, будь у него хоть капля здравого смысла, ему следовало бы остаться. Я очень хорошо помню этот момент и вашу светлость при огне камина. Сначала на вас был пеньюар, но потом…
Кровь бросилась Кэролайн в лицо, и, словно защищаясь, она подняла протестующе руку.
— Довольно! Это уж слишком. Позвольте мне удалиться, милорд. Я должна переодеться и привести себя в порядок.
Кэролайн поспешила к двери, ноне успела она открыть ее, как Вэйн тихо, но таким тоном, что она не могла не остановиться, произнес:
— Подойди сюда, Кэролайн.
Она замерла на бегу, но не обернулась и ответила, не глядя на него:
— Я вернусь… позже.
— Подойди ко мне.
— Ты мне… приказываешь?
— Да, и ты должна мне повиноваться.
— Вот как,
— Подойди сюда, и я все объясню тебе.
Кэролайн обернулась. Затаив дыхание, с полураскрытыми губами, не сводя с него глаз, она стала медленно приближаться к мужу. Сердце рвалось из ее груди так, что тонкие кружева платья трепетали. Она подошла еще ближе. Вэйн не сделал ни шагу навстречу, но ждал, пока она окажется с ним рядом. Под его взглядом она опустила глаза. Секунду он молчал, потом произнес негромко:
— Ты меня боишься, Кэролайн?
Она взглянула на него и тут же вновь опустила длинные ресницы.
— Отвечай же.
— Немного… пожалуй, — прошептала она.
— Посмотри на меня! — приказал он, но из-за страшного смущения и легкой дрожи она не в силах была этого сделать.
Тогда Вэйн нежно обнял ее, и когда она хотела было спрятать лицо у него на груди, приподнял его за подбородок и повернул к себе.
— Завтра мы едем в Париж, ты и я, — сказал он. Когда она широко раскрыла глаза, он добавил:
— Мы проведем там медовый месяц. Одни. Ты боишься остаться со мной наедине, моя нежная, неукротимая, непокоренная любовь?
— Вэйн! — Кэролайн трепетала от его прикосновений.
— Но даже если и так, моя любимая, я напомню тебе кое о чем. — Вэйн сжал ее в объятиях, Кэролайн ощутила бурное биение его сердца, увидела вспыхнувший в его глазах огонь, пламенем разгоравшийся в ней самой.
— Я напомню тебе, — повторил он у самых ее губ, — что ты моя, любимая. Моя навсегда… моя жена.