Зловещий гость
Шрифт:
— Это тебе не компьютерная игрушка, малец, — хмыкнул Джон, снимающий с себя опустевшие патронташи.
— Выше начинаются мои личные лаборатории, — получивший пару царапин Алхимик дышал довольно тяжело, невзирая на принятые ранее обезболивающие и стимуляторы, — Там никто не будет держать живых существ. Слишком много оборудования.
Еще одно предположение, которому не суждено было сбыться.
— Твою мать…, — выдохнул я, увидев то место, которое раньше было «личными лабораториями» Станислава Аддамса.
Оборудования не было… точнее, оно было. И даже работало, если это так можно было назвать. Но оно, все эти
И оживила.
Слушая подрагивающий голос ужасающейся Эскиольды, еле находящей слова для ругани, я осторожно шёл вперед с остальными, двигаясь внутри живой плоти. Она была везде. Красная, блестящая, пульсирующая. Разделенная на сосуды, обвивающие баки, на разделенные мышцы, содрогающиеся под белесыми пленками. Царство ужаса.
— Это некромантия, — вечно спокойным голосом уведомит нас Базилиус Энно, — Частично. Некропластика точно.
— Я не вижу голов, — светским тоном поделился с ним архимаг, — Как думаете, что она с ними сделала?
— Думаю, мы это скоро узнаем.
Звонкий лязг передернутого затвора заставил меня обернуться. За спиной обнаружился бледный как смерть Станислав Аддамс с автоматом в руках. Он оглядывался по сторонам. Взъерошенный, потерянный, с жалкими слипшимися «соплями» волос, прилипшими по бокам к лысеющему черепу. Он, бывший хозяин этого места, смотрелся здесь неуместнее всех нас. Нежити, клонов, драконов и Должников вместе взятых.
— Это не моя дочь, — дрогнувшим тоном сказал Алхимик, посмотрев на меня первый раз без всякой злости.
— И это не бог, — ответил я ему, вщелкивая последние разрывные патроны в магазин «дуры».
— Может, просто пойдем и убьем это? — закуривший Джон, несмотря на свой похер-фейс, явно чувствовал себя не в своей тарелке, — Зачем нам выяснять, что это за хрень, если видно, что оно точно хрень?
— Хороший план, товарищ Должник. Так и сделаем.
Интерлюдия
Красное и черное вступают в схватку, беспощадно атакуя друг друга. Надо бы сказать, что сражается красное и то, что слегка темнее, но тоже… красное, но для ясности картины то, что темнее, будет черным. Суть не в названиях, они лишь обозначают стороны, а в самом конфликте. Красное всегда сражалось с черным, бесчисленное число раз. В контролируемых и неконтролируемых условиях, на самых разных поверхностях и в самых разных позициях. Раньше красное постоянно проигрывало, а теперь постоянно выигрывает. Уничтожает черное, пусть и с потерями, но… всегда. Теперь всегда. Но цель не достигнута.
— Эксперимент 43 0012.3 — провал.
Победителя безразлично выплескивают в бак с отходами. Победителей. Эксперименты идут одним за другим, черное сражается с красным на трех десятках полей одновременно. Ей нужно сосредоточить всё свое внимание на этих битвах, чтобы не упустить момент, когда красное…
— Эксперимент… провал.
— Эксперимент…
Победа не значит ничего. Ей мало. Категорически недостаточно. Кастрюлей воды можно затушить костёр, а не вулкан. Нужно нечто иное. Красное должно поглощать черное, расти, пожирать его, превращать в себя. Быть вирусом, болезнью, ядом, а не несколькими каплями агрессивной среды.
Обнаженная девушка, высокая и худая, стоит, не отрывая взгляда от плоских чаш, которые житель мира под названием Земля, уверенно назвал бы «чашками Петри». Маленькие и очень легкие существа, напоминающие бурокожих гоблинов, механически точно опорожняют сосуды, в которых эксперимент завершился, затем заменяют грязную тару на чистую и запускают новую серию битв двух жидкостей.
Девушка, аватар Бога-из-Машины, продолжает вести наблюдение.
— Стратегическая ошибка — неожиданно выдает один из аналитических модулей самого низшего приоритета.
— Остановка, — тут же шепчут губы Авроры Аддамс, приказывая суетящимся гоблинам гасить активность. Созданные ей существа, органические роботы, прилежно ждут завершения очередных опытом с ихором, выплескивают проваленные эксперименты, а затем замирают на своих местах, погружаясь в кому, не тратя понапрасну ни единой калории.
Она, та, которую звали Суматоха, переводит все свои вычислительные мощности, все аналитические модули и банки памяти на осмысление «стратегической ошибки», мимоходом отмечая большие потери в количестве подчиненных. Две трети Должников, привязанных сейчас к Станиславу Аддамсу и архипелагу Касдам, мертвы. Свыше 90 процентов обслуживающих органических модулей лаборатории перестали функционировать. Все автономные единицы успешных экспериментов проекта «Носитель» не функционируют.
Сейчас эти неприятные данные проходят мимо внимания того, кого считают богом. Он анализирует свою стратегическую ошибку.
Он занят.
Генеральная линия изначально была совсем другой. Используя фигуру так называемого «отца» тела аватара, поставить под контроль социальный объект «Касдам», усилив его подконтрольными Должниками. Независимый, относительно автономный инструмент, одновременно предоставляющий место для основных исследований и агентов для поиска субъекта «Магнус Криггс». Добившись контроля над Касдамом, Бог-из-Машины встал перед дилеммой выбора приоритетного занятия. С одной стороны, бывший Должник Магнус Криггс был для него приоритетной целью для захвата и исследования. С другой стороны, силы и возможности самого аватара никоим образом не были приспособлены для поиска этого разумного. Личное участие аватара в поисках, субсидированных Станиславом Аддамсом, в лучшем из всех прогнозируемых случаев повышало эффективность уже проводимых мер на 5.332 процента.
Причина столь низких показателей была в самом аватаре. Благодаря спецификам сопряжения с этим телом Бог-из-Машины смог избавиться от большей части ограничителей, внедренных в его основную модель. Посредник в виде распадающейся личности, созданной на базе покойной Авроры Аддамс, не воспринимался внутренними регуляционными программами Неверящего Бога как его непосредственная часть. С другой стороны, сформированный ими тандем жестко ограничивал вычислительные возможности. Аватар не был приспособлен к мультипотоковой обработке информации.