Зловещий шепот

Карр Джон Диксон

— Не в себе?

— Скажем так, если хотите…

И тут Майлз взорвался. Человеческие постулаты не сотворены раз и навсегда, и здравый смысл должен наконец возобладать, ибо люди все-таки разумные существа и должны во всем разобраться. К тому же жизнь Марион, как он понимал, теперь вне опасности.

— Доктор Фелл, — сказал Майлз, — не надо поддаваться гипнозу, нельзя же верить во всяких вампиров и ведьм, почитаемых профессором Риго. Даже если допустить… если допустить, что невозможно, почти невозможно… влезть по наружной стене дома в окно комнаты Марион…

— Молодой человек, — тихо произнес доктор Фелл, — я твердо

знаю, что никто и не пытался влезать по стене. Убедитесь сами!

Майлз подошел к большому окну, которое отличалось от других окон — французских, со створками, — тем, что рама поднималась кверху, высунул голову и посмотрел налево.

Четыре окошка в комнате Марион были освещены, в двух из них гардины были не задернуты, и довольно яркий свет падал на ухоженный газон возле дома. До земли было ярдов пятнадцать гладкой глухой стены. Прямо под окнами вдоль стены пролегала еще ничем не засеянная полоса вскопанной и аккуратно приглаженной граблями земли: даже кошка оставила бы след на влажной ровной поверхности.

Яростное упрямство овладело Майлзом.

— И все-таки я повторяю: не надо поддаваться гипнозу, — повторил он.

— В каком смысле?

— Мы знаем, что Марион выстрелила. Но откуда нам известно, что она стреляла во что-то за окном?

— Ого! — рассмеялся доктор Фелл, и словно флюиды радости вырвались вместе с дымком из его трубки. — Примите мои поздравления, сэр. Вы начинаете весьма бодро шевелить мозгами.

— Мы ничего не знаем, — сказал Майлз. — Мы начинаем фантазировать, ибо все это случилось после наших разговоров о разных субъектах, витающих за окнами. Не правильнее ли думать, что она выстрелила во что-то внутри комнаты? В то, что было перед ней в ногах постели?

— Да, — сурово подтвердил доктор Фелл. — Скорее всего. Но не кажется ли вам, дорогой сэр, что это ни на дюйм не приближает нас крещению главной проблемы?

— Что вы хотите сказать?

— Нечто напугало вашу сестру, — ответил доктор Фелл, — нечто такое, что, не окажись тут доктор Риго, она вполне могла бы умереть. — Фелл говорил медленно и почти торжественно, четко произнося каждое слово. Погасшую трубку он положил на подоконник. Его тяжелое дыхание перешло в хрипловатое взволнованное сопение. — Хочу, чтобы вы поразмышляли именно над этим обстоятельством. Ваша сестра, как я понимаю, не неврастеничка?

— Ни в коей мере!

Доктор Фелл помолчал.

— Позвольте мне, кхм, кое-что уточнить. А не из тех ли она женщин, которые уверяют, что обладают крепкими нервами, и смеются над дьявольщиной средь бела дня, а ночью боятся мышиного писка?

Майлзу вдруг пришел на память интересный эпизод.

— Когда я лежал в госпитале, — начал он, — Марион и Стив меня часто там навещали (они оба — добрейшие души) и, чтобы меня позабавить, всегда рассказывали анекдоты и всякие истории. Однажды они мне рассказали, что побывали в доме с привидениями. Приятель Стива — жениха Марион — обнаружил такой дом, когда служил в частях территориальной гвардии, и, созвав друзей, они туда отправились.

— Каковы результаты?

— Кажется, обнаружили там не слишком приятные и ничем не объяснимые передвижения предметов и колебания пола, всякие потусторонние шумы и шорохи. Стив сознался, что ему стало жутко, многим другим — тоже, но Марион только подтрунивала и над ними, и над призраками.

— Неужели? — задумчиво пробормотал доктор Фелл, взял с подоконника

свою трубку, но тут же положил обратно. — Я попрошу вас, — серьезно сказал он, — попрошу еще немного задержаться на деталях. Физически ваша сестра абсолютно не пострадала. По всей видимости, коллапс был вызван нервным потрясением. Предположим теперь, — продолжал доктор Фелл, — что нечто ею увиденное не имеет никакого отношения к сверхъестественным силам. Предположим, что речь идет о мистификации. Например, мне захотелось бы испугать кого-нибудь и я появился бы в образе привидения: напялил бы белый балахон, намазал бы нос фосфоресцирующей пастой и просунул бы голову в окно приюта для престарелых в Борнемуте. Да, я, наверное, произвел бы немалый переполох. Через минуту все бы опомнились и подумали, что старый доктор Фелл либо большой шутник, либо полный склеротик. Но мог бы я внушить кому-нибудь безумный, неимоверный страх? Разве может в наше время даже самая удачная шутка, даже самый тонкий розыгрыш на потусторонний сюжет вызвать что-нибудь иное, кроме минутного изумления? Могут ли подобные фокусы заставить, как мы видели, кровь стынуть в жилах, могут ли они быть такими же смертельно опасными, как нож или пуля?

Доктор Фелл прервал свой монолог, стукнув кулаком правой руки по ладони левой.

— Простите меня, — сказал он, — я не хотел делать никаких неуместных намеков или вселять в вас опасения по поводу вашей сестры, но… — И он развел руками.

— Да, — вздохнул Майлз. — Я понимаю.

Наступила тишина.

— Заметьте, — продолжал доктор Фелл, — что таким образом теряет значение первый вопрос, который вы поставили. Ваша сестра в припадке ужаса во что-то выстрелила. Будь это «что-то» за окном, в комнате или где-нибудь еще — не так важно. Главное — что это было.

Майлзу вспомнилось лицо Марион…

— Но не хотите же вы вернуться к версии о кровожадном вампире? — воскликнул он.

— Не знаю.

Прижав ладони к вискам, доктор Фелл указательным пальцем поигрывал с седой прядью, упавшей ему на правое ухо.

— Скажите, — проворчал он, — есть что-нибудь на свете, что может ис-пу-гать вашу сестру?

— Ей очень не нравятся ночные воздушные бомбежки и атомная бомба. Но всем людям это не нравится.

— Думаю, мы без всякого ущерба можем, — сказал доктор Фелл, — исключить атомную бомбу. А как насчет угроз какого-нибудь бандита? Или чего-то в этом роде?

— Нет, отпадает.

— Приподнявшись в постели, увидев что-то, она… Между прочим, револьвер, который она держала, — это ее револьвер?

— «Ив-грант-32»? Да, конечно!

— И она хранила его в ящике ночного столика?

— По-видимому, да. Я не интересовался, где она его хранит.

— Анализировать конкретные эмоции и поступки, — сказал доктор Фелл, потирая лоб, — можно всего успешнее тогда, когда есть уверенность, что они действительно имели место. Давайте сейчас побеседуем с мисс Фэй Сетон.

За ней не надо было далеко ходить. Фэй, в том же серо-голубом платье, в котором приехала, шла им навстречу. В полумраке Майлзу показалось, что она ярче обычного подкрасила губы. Ее бледное и очень серьезное лицо было обращено к ним.

— Доброй ночи, мисс, — сказал доктор Фелл странно глуховатым голосом.

— Доброй ночи. — Фэй вдруг замерла на месте. — Вы?..

— Мой старый друг, доктор Гидеон Фелл, — представил их друг другу Майлз, — мисс Сетон.