Зловонючая долина

Сухов Лео

— Горох можно собрать у гор, — напомнил я.

— Можно, — кивнул мэр. — Осенью, в самом начале. А чтобы его собрать и желательно весь, надо организовать пару тысяч сборщиков. И охрану для них. А также их доставку до места сбора, ну и размещение там. И это при том, что погода уже портиться начнёт… Может, кстати, твоя Западная фактория вместить три-четыре тысячи человек?

— Нет, — честно признался я.

— Значит, придётся организовывать временный лагерь. А этих людей ещё надо кормить, поить, а многих и одевать… И кто-то этим всем должен заниматься. И это явно должен делать не только я. Вот и считай,

сколько это труда. А соберут они всей толпой сколько? Тонну гороха? Две? Три?

Я пожал плечами.

— И я не знаю, — согласился мэр. — Приходится планировать вслепую. А будет ли от всего того толк?

— У нас впереди ещё четыре года! — решил утешить его я.

— Три с половиной… — хмуро поправил меня мэр. — Здесь год длиннее. Да и день, как мне кажется, тоже чуть длиннее. Вот и получается, что полтора года из пяти мы уже проваландались. До того, как капсулы отчалят, осталось всего два лета, Вано! Два! Понимаешь? А что потом? Пищевой рацион стоит двадцать баллов на обычном Алтаре и десять на Большом. За рядовую работу рабочие на стройке получают в день от пяти до тридцати баллов. Да им просто не на что будет покупать еду! Её должен будет обеспечить город!

Мы помолчали. Я не знал, чем помочь Кукушкину. Мой горизонт планирования пока что составлял, в лучшем случае, дней тридцать-сорок. А наш мэр пытался заглянуть аж в следующий год.

— Я уже перевалил на крупные группы всё, что мог… — вздохнув, добавил Кукушкин. — И всё, что мог, свалил на подчинённых. Но у меня не хватает кадров, Вано! Не хватает ресурсов! Ничего не хватает!.. А я понимаю, что ещё лето, потом зима, потом лето… И каждый житель города должен быть обеспечен комнаткой, обогревом, канализацией, пусть и проложенной прямо по улицам, водой и едой, одеждой… Потому что капсулы могут покинуть нас чуть ли не зимой. А надо бы ещё дров запасти. Или уголь найти. Ладно…

Иваныч устало помассировал виски, а потом внимательно взглянул на меня:

— Ладно… Пожаловался, и хватит! Ты же ко мне не для того пришёл, чтобы внеочередной нагоняй получить, да?

— Нет, конечно! — спохватился я. — Иваныч, тут такое дело… Я тут ночью в небо пялился!

— Счастливый, мне вот как-то не до того… — усмехнулся мэр.

— Скоро будет до того! — ободрил я его. — В общем, там в небе, прямо над нами, летает орбитальная хрень, где сидят взбунтовавшиеся СИПИНы. И эта хрень видна невооружённым глазом. Летит на низкой орбите. Размеры где-то тридцать на десять километров. Вот такие дела…

— Ну несложно было догадаться, раз от нас видна… — нахмурил брови Кукушкин. — И что СИПИН говорит?

— Говорит, чтобы не волновались. Мол, всё под контролем, — пожал плечами я.

— Значит, дело дрянь! — кивнул мэр. — Вот и ещё одна проблема выскочила на ровном месте.

— Извини, — я виновато развёл руками.

— Да тебе-то чего извиняться? Ты увидел и сообщил. Правильно всё сделал…

Мы снова помолчали.

— Ладно, с хренью мы ничего сделать не можем! — Кукушкин кивнул своим мыслям. — А вот с другими делами вполне способны разобраться. Вано, ты когда в свою факторию?

— Послезавтра отправлюсь.

— Зайди сюда перед поездкой. Я возьму у наших умников мерные верёвки. Как поставят плотину, надо будет замерить отверстия, чтобы заслонки сделать… — Кукушкин снова помассировал виски. —

А как вернёшься, топай в свою большую экспедицию. Пора бы уже закончить с этим вопросом и посадить тебя тут, в городе… Здесь ты мне гораздо нужнее.

Я только и смог, что скорчить недовольную морду.

— Ты мне рожи тут не строй! — поморщился Кукушкин. — Всё, заканчивается вольная жизнь! Пора работу работать. Ты глава группы, а не перекати-поле. Значит, придётся тебе командовать, разводить бюрократию и быть серьёзным человеком. Оставь путешествия тем, кто себя ещё не проявил!

— Быть серьёзным человеком — это скучно! — пожаловался я.

— Нет, поверь, скучать тебе не придётся… — усмехнулся мэр. — Сначала тебя завалят работой. А как только чуть-чуть разгребёшь, небось, уже и дети появятся. И будешь ты бегать, Вано, как белка в колесе, чтобы обеспечить им будущее. Не за страх, а за совесть будешь.

— Ску-ко-та! — повторил я с улыбкой.

— Да… И нет, — покачал головой Иваныч. — Я тебе обещаю, когда ты опомнишься, когда разгребёшь дела — будешь уже седым, старым и из тебя будет сыпаться песок. Все приключения, которых тебе захочется — это пойти порыбачить на реку, и чтобы никто не трогал. А твои походы… Их уже будут проходить в школах твои же внуки, в рамках школьного курса… Кстати, школы… Надо же для школы место запланировать!

Выцепив на столе несколько листов, Кукушкин начал их разглядывать.

— Школы, система образования… Массовая нам не подойдёт… Детей мало, надо всех обучить чему-то полезному… Значит…

— Учебники нужны! — вставил я, надеясь, что к моменту появления этой прибыльной темы мои ребята уже «изобретут» печатный станок.

— Да… Видишь! — Кукушкин посмотрел на меня. — Вот так и будет! Мы что-то будем вспоминать, хвататься за это, решать в последний момент… И так одно за другим, одно за другим… Так что, считай, Вано, гуляешь ты на вольных хлебах последний год! Больше такого не будет.

— Ожидаемо. Но как-то слишком быстро… — я недовольно поморщился.

— Успокаивай себя тем, что твои внуки будут про твои героические забавы в учебниках читать! — усмехнулся Кукушкин. — Но есть плюс, Вано! Есть! Ты будешь руководить группой, в которую многие будут мечтать попасть! Стать частью вашего коллектива будет несбыточной мечтой для многих жителей города! А сам ты будешь богат и всем обеспечен.

— Но несвободен в своих поступках и действиях, — грустно кивнул я.

— Да, всё так! — кивнул Кукушкин. — Всё так… Но ты всегда будешь помнить о первых двух годах на этой планете… Если мы все, конечно, не вымрем с голоду.

— Вот! — я покивал. — Расстроил ты меня. Пойду расстраиваться.

— Иди-иди, — покивал Кукушкин, а когда я уже вышел из кабинета, крикнул мне вслед: — Увидишь Вавася, гони его ко мне!..

— Ладно! — отозвался я.

На улице я остановился и вздохнул пыльный воздух полной грудью. Последний год свободы был объявлен. Я был бы полным дураком, если бы надеялся, что вольная жизнь будет продолжаться вечно. Но надеялся, что у меня ещё есть в запасе немного времени.

Оказалось, его не было. Не было совсем. Если Кукушкин в своих расчётах прав, то на следующее лето город уже должен выйти на самообеспечение едой. У всех должен быть тёплый угол, всем должно хватать воды и тепла. Нереальная задача…