Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– Видела я раньше подобные черты, видела, но никак не удается их идентифицировать.
– Значит, Нинель, ты не исключаешь участия в непорочном зачатии конкретного человека?
– Если твой сосед похож на рембрандтовского старика, то необязательно шедевр писан с этого соседа.
– Тогда остается предположить, что сосед изменил внешность сознательно, чтобы не удивить сходством, а замести следы.
– С расчетом, что у тебя в памяти отпечатается всемирно известный портрет, а не сосед,
Психолог есть психолог.
– Так в нашем случае провидение косит под человека или человек под провидение?
– Миф возникает при отсутствии рациональной доминанты.
Лекция о мифологизации наивного сознания, архетипах и атавистическом восприятии затягивалась.
Пришлось тронуть кандидата психологических наук за локоть.
– Слушай, а не попросить ли мне у начальства разрешение на десант?
– Ловить дух оплодотворяющий?
– Да нет, просто оставить его без работы… Думаю, рота быстрого реагирования вполне заменит и отца, и сына, и духа.
– Не кощунствуй.
– А что, папаша из-за облаков метнет пару молний, отпрыск организует наводнение, а сакральный невидимка лишит меня памяти?
– Я бы не персонифицировала возможные последствия… Ты и так очень активно вмешиваешься в отлаженный процесс.
– Правильно сказала – отлаженный. Но кем, для чего и как?
Доцентша поскупилась на вразумительный ответ, да и на невразумительный тоже.
А мне захотелось спровоцировать небеса.
– Непорочное зачатие – это самоуспокоительная выдумка!
Я изображал глас вопиющего в садах.
– Это гольная шиза!
Я вытанцовывал что-то дикое.
– Дымовая завеса!
Я камлал без бубна.
– Мыльный пузырь!
Но я напрасно драл глотку и вытаптывал газон.
Небесных санкций не последовало.
А мне так не хватало добротной информации к размышлению.
По крайней мере, хотя бы одно знамение подтвердило, что я имею дело не с людскими помыслами.
Глава 12 Разбитая тарелка
На стене в золоченом багете висел диплом чемпиона по арбалетной стрельбе.
Меня, как нарочно, усадили напротив.
Лидуня – на седьмом месяце беременности – кротко сообщила, что ждет близняшек.
Потом Лидуня с Нинелью Осиповной принялись обсуждать двойное обустройство детской и, не пригласив меня на экскурсию по внутренним покоям, утопали что-то смотреть.
От нечего делать я принялся за изучение диплома.
Доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией агропрогнозирования.
Ох уж эти ученые… Указывать степень, звание и должность в наградном листе за глупейшее соревнование…
Скудаев Иммануил Феоктистович.
Имечко
Девяносто три из ста.
Вполне приличный результат.
Печать Клуба Веселых Арбалетчиков – двойная генетическая спираль обвивала две параллельные разнонаправленные стрелы.
Неразборчивое размашистое факсимиле председателя.
Судя по почерку, арбалетный глава энергичен и щепетилен.
Дата вручения – прошлогодний июнь.
Когда я переключился с чемпионского диплома на замысловатый график прорастания озимых в зависимости от среднемесячного колебания припочвенных температур (кстати, тоже в золоченой рамочке), вернулась раскрасневшаяся Нинель Осиповна и величавая Лидуня.
От доцентши слабо пахло французским коньяком тридцатилетней выдержки.
Могли бы и плеснуть граммулечку… Профессор, наверное, принимает по стопочке для расширения сосудов… Интересно, доцентша закусывала хотя бы долькой лимона?
Гурманские предположения убила хозяйка, сообщив безапелляционно, что будущих мальчиков назовет Каином и Авелем.
Эти ветхозаветные имена не имели никакого отношения ни к Иммануилу, ни к Феоктисту.
Продолжая изучать график всхода пшеницы, я поинтересовался у Лидуни, на чем основывается ее столь оригинальный выбор.
Лидуня, не повышая тона и не раздражаясь, назвала субъектов, вызывающих у нее жгучее омерзение.
В список попал доктор физико-математических наук, его заместитель, скудаевский сын от первого брака, жена сына и еще не родившиеся близнецы.
Нинель Осиповна не числилась в реестре.
Я переместился к графику налива яблочных плодов сорта «Ева» в зависимости от минеральной подкормки.
Это полотно не удостоилось позолоты: лишь шпон под орех.
Лидуня вдруг принялась обильно цитировать Апокалипсис.
Нинель Осиповна вышла, оставив меня наедине с небесными хлябями, гладом и мором.
Вклинившись между падением звезды и горькими водами, я возжелал не спасения, а лишь уточнения времени акта и места, разумеется, не светопреставления, а всего лишь близнецового зачатия.
Лидуня никак не склонялась к общению.
Оставалось показать себя большим авторитетом в таинстве зачатия.
– Давайте я расскажу, как все было.
– И отворил он уста…
– Стояла темная-претемная ночь…
– Хотите, чтобы я вас зачислила в ряды нераскаявшихся?
– За что?
– Ночь!.. Какая, к дьяволу, ночь!
– Вечер?
– Он взял меня среди бела дня, сразу после полудня.
– В саду?
– Еще скажите – в сугробе.
– Вам виднее.
– Посуду я мыла, посуду, в чем мама родила!