Злой и коварный демон Буратино. Часть I
Шрифт:
– Даже нужно! В этом заключается вся соль сабантуя. Правда потом мне бы хотелось скрепить наши действия дегустацией чудного напитка, что производится на свет путем стравливания в воду желудочного газа. Но давайте двигаться поэтапно и не забегать далеко вперед.
– Договорились! В ряд – значит в ряд!
Второй раз никого просить не пришлось. Встав за носатым предводителем невиданного до сей поры праздничного шествия в длинную шеренгу, черти тронулись за ним неспешным шагом, готовясь в любую секунду заполнить окружающее пространство нескончаемым потоком
Как на Тишкины именины,
Запекли мы Августину.
Ха-ха-ха, да ха-ха-ха!
Августа вкусною была!
– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! – полетели в сторону сногсшибательной красотки плевки. – Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!
А потом нашли Федота.
Кипятили под укропом.
Тра-ля-ля, да тра-ля-ля!
Похлебка сытно всем зашла!
– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! – омылся следующей порцией плевков щупленький паренек с маленькими глазенками, собранными в кучу у переносицы. – Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!
Дальше к нам пришел Лукьян,
У кого живот как чан.
Унца-унца, гоп-ца-ца!
Объеденье потроха!
Кто-то приволок Гордея,
Чтоб башку свинтить скорее.
Хи-хи-хи, да хи-хи-хи!
Аппетитные мозги!
После взялись за Аленку,
Откромсали ей печенку.
Вот те раз! Вот те раз!
Печень вышла первый класс!
Под конец нашли Андрона,
Чья душонка закопчена.
Ах, Андрон! Ах, Андрон!
До чего же ты вкусен!
– Ну просто пальчики оближешь! И какой наваристый! – закончил черт-сотник, пустившись в пляс вокруг последнего котла. – А еще можешь, по кому-нибудь пройтись лично для меня. Уж больно у тебя забавно получается издеваться над грешниками.
– С большим удовольствием, – согласился Буратино, подбежав к седьмому котлу, откуда выглядывала голова губастой девицы с зализанными назад волосами. – Твое имя, уточка?
– Богдана Балаболка.
– Каким ветром тебя
– Придумывала про людей всякого рода небылицы по заказу их недоброжелателей или по собственной прихоти, а потом выкрикивала это, сидя у окна с решетчатыми ставнями.
– Почему у окна? Не проще было выйти на площадь и делиться информацией при всем честном народе? Так сказать, для придачи своим словам большего веса.
– Нет, не проще. За решетчатыми ставнями я скрывалась в целях безопасности. На случай, если кто-то решит насильственно заткнуть мне рот.
– Помогло?
– Вначале, да. Однажды несколько рассерженных мужчин, чьи способности доставлять женщинам наслаждение были поставлены мной под сомнения, пытались пронзить меня пиками, и у них ничего не вышло. Пики просто застряли между железных прутьев на потеху толпе, поддержавшей меня дружным хохотом.
– Хорошо, а что случилось дальше?
– Дальше таких, как я, в городе развелось хоть пруд пруди. В результате повсюду начались массовые беспорядки, закончившиеся пленением подавляющего числа клеветников с последующим заливанием каждому в рот кипящей смолы.
– Справедливо. И сколько лет дали?
– Полторы тысячи.
– Ха-ха-ха! Да ты у нас самое настоящее трепло, детка. Надеюсь, после такого длительного срока пребывания в аду у тебя полностью отпадет охота оговаривать людей почем зря.
По истечении минуты с уст Буратино слетело целое стихотворение, посвященное нелегкой доле болтунов всех мастей, мнящих себя непревзойденными дарованиями в области массового вещания, к коим он тоже относился в недалеком прошлом, и за что тоже поплатился примерно таким же образом:
Эх, Богдана! Эх, Богдана!
Померла ты слишком рано.
Вместо честного труда
Чушь из форточки несла.
Поносила просто так
Всех окрестных забияк,
Пока те не сбились в банды,
Чтоб затычку вставить в гланды!
Пусть зальются краской уши
У того, кто бьет баклуши.
Пусть отвалится язык
У того, кто врать велик.
Горе тем, кто зря клевещет,
И притом умом не блещет.
Мы подобных пустозвонов
Раскромсаем на беконы.
Вот такая вот тирада
Мной озвучена для ада!
Вот такой вот дивный суп
Выйдет из раздутых губ!