Злой среди чужих
Шрифт:
Зашел в «приют», забрал оттуда индейцев и повел в медпункт.
– Бриан, тебе тоже с нами, – распорядился я.
– А мне-то зачем?
– Мышцу качать будешь. Зря, что ли, пункты зарабатывали.
– У меня и так достаточно, – напрягши внушительный бицепс, заявил рыжий.
– Значит, мозги подправим. Ты с командиром не спорь, я тебе плохого не посоветую.
Пока шли, пояснял ирландцу, как хочу потратить деньги.
– Бриан, у нас сейчас больше ста двадцати тысяч. Будем считать, что ровно сотня – остальное на карманные расходы. Четверть твоя – что хочешь, то и делай. А вот еще четверть я собираюсь на оздоровительные мероприятия
В медцентре я попросил вызвать Франсуа.
– Привет, док. Вот тебе пациенты, – показал я на индейцев. – Им восстановительные процедуры по полной программе. Распоряжение сверху должно было поступить.
– Если распоряжение есть, не вижу сложностей.
– У меня к тебе еще вопрос. Психологическую реабилитацию провести возможно? Они здорово натерпелись.
– Память можно почистить, но не выборочно. Убрать какой-то временной отрезок. Правда, у искусственной амнезии большая погрешность – очень легко лишнего прихватить.
– Другие варианты есть? Чтобы память не стирать?
– В принципе, техника позволяет сделать так, что негативные воспоминания будут восприниматься как плохой сон.
– Подойдет. Действуй. В полный курс это входит или надо доплатить?
– Входит, – неохотно отозвался Франсуа.
– Теперь с нами. Бриану операцию на зрение… и остальное, что в комплекте. Потом общефизические модернизации. Неплохо бы силовую выносливость поднять. Но упор на реакцию и координацию. На какую сумму ориентироваться, сейчас скажу. И с ним поговори, возможно, доплатить захочет. Кстати, ты по какому курсу талеры берешь?
Док сказал. Хрен с ним, торговаться не буду, вроде нормальные расценки. Вообще-то, забавная тут ситуация с денежной системой. Наверное, единственное, что удерживает курс доргской валюты от взлета на недоступную высоту, это то, что большинство сотрудников на базах и шахтеры получают зарплату в пунктах. Они, конечно, очень ценны, ведь медицинские услуги оплачиваются только в реалах, но обычных развлечений за виртуальные деньги здесь не купишь – вообще почти ничего не купишь. Людям приходится менять реалы на талеры.
– Теперь, что касается меня – прокачиваем по максимуму. У меня порядка шестидесяти пяти тысяч. Сейчас прикинем, сколько это в реалах будет… По степени важности: координация – насколько возможно, реакция, выносливость, повышенная регенерация… Если денег останется, чтобы физическую мощь подтянуть, то и ее крепить.
Доктор грустно вздохнул и огорошил:
– Не получится. В полном объеме закончить первичный комплекс тебе обойдется примерно в пятьсот пунктов. Даже меньше – мы с тобой много работали. После него будешь примерно на уровне ветеранов-коммандос, тех, кто денег на апгрейд не жалел. Хотя с твоими данными, может, и повыше. Плюс ты с самого начала платные процедуры в капсуле проходил. Следующий этап модификаций – еще нолик прибавь: требуемые препараты стоят на порядок дороже. Если в талерах брать, любая операция выражается шестизначной цифрой, и это не предел…
– Жаль, коли так. Но таких денег у меня нет и даже не предвидится.
– Первичный курс – это уже очень много, на всю планету полностью прошедших его людей, наверное, только пара сотен наберется – миллионеров тут
– А управленцы на базах? Наверное, неплохо зарабатывают?
– Зачем им на специальные возможности тратиться? Идеального здоровья вполне достаточно – они в долголетие деньги вкладывают. Это как раз и есть самые дорогие усовершенствования. Кому-то из высшего руководства двести-триста лет жизни уже обеспечено. И вполне реально этот срок продлить…
Понятно, эти не за страх, а за совесть «инкам» прислуживают. Вернее, за долгую жизнь. С совестью там напряженка.
– Все же интересно, сколько надо потратить, чтобы до уровня десантуры дотянуть?
– Накопишь порядка миллиона – сравняешься. Но учитывая, что они с «легкой» планеты, я даже не представляю, какие суммы в их модернизацию надо было вложить!
– Ладно, пойдем в капсулы укладываться. Надолго это дело?
– Модификации достаточно серьезные, поэтому часов десять-двенадцать.
Хм, зря я, оказывается, номер выбивал – в капсулах переночуем.
– А индейцев моих сколько лечить?
– Не знаю, в зависимости от тяжести повреждений. Диагностировать надо. Но регенерация глаза примерно столько же времени занимает.
На следующий день мы закончили дела на базе. Индейцы дали показания (хороши бы мы были, если бы вчера память им откорректировали), а мы с Брианом внесли свою лепту подробностей. Целая комиссия послушать собралась. По рукам ходили фотографии, и поначалу на меня посматривали с ужасом и отвращением. Но когда индейцы изложили свою историю, а я предъявил снятый медицинским диагностом список обнаруженных у них повреждений (специально Франсуа распечатать попросил), накал страстей немного сник, вернее, поменял полярность. Возмущенные возгласы раздавались уже по отношению к действиям бандитов. Правда, неприязненных взглядов в мою сторону стало не намного меньше. Но меня это совершенно не трогало. Кто эти приспособленцы, чтобы кого-то осуждать? Твари продажные, да и только.
Покончив с формальностями, я получил в комендатуре затребованный боеприпас, и мы отбыли на мое теперь ранчо в горах. Решения остаться жить там индейцы не поменяли. Кстати, после лечения и реабилитации они разительно изменились. Да какое там, просто невероятная разница с теми покалеченными, забитыми существами, что я нашел в плену у бандитов! Пару раз я замечал на лицах детей улыбки, чего еще вчера представить было решительно невозможно! А Абби оказалась очень симпатичной женщиной. Правда, страх из ее глаз еще не ушел. Ничего, со временем окончательно в себя придет.
Переночевав в бунгало, мы с ирландцем засобирались в обратную дорогу, нас ждут дела в Монреале, а потом – следующий рейд. За остающихся индейцев я старался не беспокоиться. Вероятность появления в этих местах другой банды очень мала. Хищников значительно крупнее медведя в горах нет (это мне Абби сама и рассказала). Оружия у них море, и пользоваться им индейцы умеют прекрасно. Кроме того, мустанги охрану несут, а мы постараемся наведываться почаще. Жить я собираюсь преимущественно здесь. Но в степенных ранчеро себя пока не вижу. Вообще не вижу, если честно. Засесть тут и заняться, к примеру, скотоводством – это значит смириться с ситуацией и похоронить саму мысль о том, что на Гекате надо что-то менять. До доргов мне сейчас не добраться, но надо выжидать – думать, прикидывать, информацию собирать и ловить шансы, а пока можно от банд окрестности почистить – тоже дело полезное.