Злой ветер с Каталаунских полей
Шрифт:
– Молчите?
– майор слегка прогибает руки в локте, стараясь снять напряжение мышц, - нечего, значит сказать. Ладно, тогда буду говорить я. Предупреждаю сразу, бежать не получиться, дом по периметру плотно окружен. Там с вами церемониться не будут, в случае сопротивления приказано стрелять на поражение. Следовательно, выбор у вас небольшой. Либо умереть здесь и сейчас, либо...
– Либо что, майор?
– спросил старший.
– Сохраните свои поганые жизни, надолго, впрочем, не обещаю. Крови на вас много, сам понимаешь. Но до суда доживете, гарантирую.
–
– Проверить хочется, аж в заднице свербит? Валяй, проверяй!
– Проверим, майор, обязательно проверим...
– Уже нет, - говорит майор и стреляет.
– Не судьба, похоже...
Подходит к оставшемуся в живых и хлестким ударом рукояткой пистолета по черепу валит его на пол. Смотрит на распростертое безвольное тело, достает из кармана галифе портсигар, закуривает.
Капитан, пригнувшись, врывается в комнату из темноты сеней, возникает на пороге с автоматом наперевес. Вслед за ним, выскакивают словно чертики из табакерки, остервенело-озлобленные солдаты и останавливаются, пресекая боевой порыв за его, капитана, спиной, живописной сплоченной группой, хоть плакат с них пиши: "Враг не пройдет!". Майор глубоко затягивается напоследок, с наслаждением выпускает длинные струи дыма через ноздри, сожалеюще смотрит на докуренную папиросу, бросает на пол и крепко придавливает каблуком.
– Этот жив, - говорит он капитану, - остальные там, под столом... Забирайте, - приказывает майор солдатам.
Капитан осматривается. Обстановка в комнате небогатая. Блеклые обои, голая лампочка под потолком, опрятный невысокий шкаф с аккуратно выстроенной на полках посудой: тарелками, чайными блюдцами и чашками. В красном углу на полке расставлены фотографии разных форматов, в рамках, под стеклом и просто на картонной основе. Там же засохшая веточка вербы и пучок ломких остролистых цветов.
– Их было трое, - прерывает тягостное молчание майор.
– А женщин здесь нет. Посмотрим в спальне.
И они идут в спальню. Включают свет. Старуха с перерезанным горлом лежит на постели, раскинув руки, девушка в луже натекшей крови на полу, уставясь провалами глазниц в потолок.
Капитан скрипит сжатыми зубами.
– Закуривай капитан, - майор привычным движением раскрывает портсигар.
– Герцеговина Флор, - зачем-то говорит капитан, уминая бумажную гильзу.
– Угу, - мычит майор, цепко окидывая взглядом картину преступления. Садится на корточки рядом с трупом девушки, стараясь не задеть границу темно-красной вязкой жидкости, тянется, прижимает пальцы к горлу, пытаясь нащупать пульс.
– Мертва, - буднично констатирует он.
Легко поднимается, говорит:
– Вызывай судмедэксперта и следователя, капитан. Поставь здесь охрану и чтобы никто сюда не входил. Сейчас едем в отдел, мне нужно
– Бл..во, - с чувством произносит капитан, - эксперт в районе и это все... Зверье, - заключает он невпопад.
– Все, капитан, поехали, поехали, - торопит его майор, - еще душегубца нашего надо допросить, как очухается. Время не ждет, капитан, едем.
...портфель, ожидая хозяина, сиротливо жмется к ножке стула. Капитан вешает фуражку на крючок вешалки, одергивает мундир. Майор, по-хозяйски располагается в его кресле, придвигает к себе телефонный аппарат, торопливо набирает номер. Ждет, прижимая внушительную трубку к уху. Капитан устраивается было на диванчике, но майор просит оставить его одного и бесцеремонно выставляет капитана из собственного кабинета.
– Поработаю с подозреваемым, - говорит капитан на прощание и майор одобрительно кивает.
Закрывая за собой дверь капитан слышит начало разговора: - Товарищ дивизионный комиссар...
– Товарищ дивизионный комиссар, - майор нервно оттягивает воротничок, поглаживая неприятно зудящую кожу шеи, - только что взяли троих. Двое убиты, один в бессознательном состоянии мною захвачен. Да, жив, товарищ дивизионный комиссар. Сейчас с ним общаются местные товарищи... да, пусть разомнут его как следует... нет, я проконтролирую, товарищ дивизионный комиссар, обязательно, проконтролирую. Нам преждевременные трупы не нужны. Нет, жертвы спасти не удалось. Да, опоздали, признаю, но я среагировал своевременно, по мере поступления информации. Организованная группа маньяков... Основная и единственно верная версия. Нет, я ориентирую их в нужном нам направлении... Конечно, товарищ дивизионный комиссар, вы же знаете, он ничего им не скажет. Если просочится, придется зачистить полностью. Нападение дезертиров, окруженцев или националистов, в крайнем случае, бандитов. Я всегда имею в виду неблагоприятный исход дела... Да, я прекрасно осознаю степень своей ответственности, и готов понести самое суровое наказание... До свиданья, товарищ дивизионный комиссар.
В тишине мерно тикали часы. Майор бесцельно перебирает разбросанные по столу фотографии. Большая стрелка доползла до двенадцати. Три часа пополуночи. Пятнадцать минут, отведенные им для допроса задержанного силами местных товарищей, истекли безвозвратно...
...- Разрешите, товарищ комкор?
– Заходи, Василий Степанович, заходи, присаживайся. Руслан, принеси нам коньячку и лимончика на закуску..
– Спасибо, Елизарий Афиногеныч, но пить не буду...
– А куда ты денешься, Василий? У меня, знаешь, здесь и не такие пили. И ты выпьешь, и лимончиком закусишь, и потом мы с тобой еще и повторим. Ладно, товарищ дивизионный комиссар, лирику оставим на потом. Чем порадуешь?
– Майор отзвонился полчаса назад.
– И..?
– В целом, прошло удачно.
– В целом, Василий, меня не устраивает. В целом получается никак. Слишком обтекаемая формулировка. Зацепиться не за что. Я надеюсь, ты представляешь всю сложность нашего с тобой положения? Точно представляешь? Я вот начинаю сомневаться...