Злой
Шрифт:
Злой хотел было возразить — но возразить толком было нечего. Отчего бы и не сходить к этому Шаману? Какое-никакое, а развлечение.
Развлечение, правда, оказалось сомнительным. Путь в обитель таинственного Шамана был долог и опасен. Впрочем, как и любое перемещение в глубинах Утилизатора. С ним отправилось двое мутантов-охотников. И не отставая ни на шаг, легкий, как тень, следом двигался Цербер. Не всегда, правда, следом — иногда он исчезал, а потом так
Мутанты поначалу боялись жуткого зверя, сторонились его. Небось, такие, как он, сожрали здесь не одного бедолагу. Злой сам не понимал, чем он притягивает этого монстра. Вряд ли тут дело в одной только благодарности хищной твари.
Дело в нем самом. И сам он, и сопровождавшие его охотники давно уже заметили его странную способность — отгонять, отталкивать от себя хищников. Правда, далеко не всех. Самые безмозглые монстры выжидали в засаде, наскакивали из тумана, пытались напасть со спины, но охотники знали свое дело, отбиваясь ловкими отточенными движениями. Помогал и Цербер. Но зверя не интересовала безопасность охотников. Он защищал хозяина — или кем он там считал Злого? Вожаком стаи?
Долгий путь сквозь наполненный опасными сюрпризами туман все же закончился. Показалась обитель Шамана — если так можно было назвать огромную груду звериных черепов, уложенную крутой горкой. Присмотревшись, Злой оценил замысел: все черепа зорко смотрели наружу черными провалами мертвых глазниц. Была в этом какая-то зловещая красота.
Холм из черепов оказался полым внутри и имел вход, завешенный полусгнившей шкурой.
— Иди один, — сказал старший из охотников, почтительно поглядывая в сторону входа. — И зверя оставь.
Злой молча поглядел на Цербера. Тот улегся, перегораживая дорогу ко входу. Злой обошел волка, приподнял шкуру:
— Эй, есть кто-нибудь?
Ответ последовал не сразу. В темной глубине послышалась возня — и донесся слабый дребезжащий голос:
— А, это ты? Проходи…
Некоторое время они молча сидели возле крохотного костерка, устроенного в крышке черепа. Там тлели сушеные грибы — очевидно, универсальная здесь замена всему, что можно одновременно есть, жечь и курить.
Большого труда стоило не отвести взгляда от лица хозяина.
Чего и говорить: вид был не для слабонервных. Лицо Шамана, начисто лишенное кожи, с дырявыми, точно рваными щеками, пузырилось то ли следами ожогов, то ли какой-то болезни. Было оно влажное — на нем проступали мелкие желтоватые капли и медленно стекала густая сукровица. Лишенные век вытаращенные глаза казались просто огромными, они слезились и истекали гноем.
Из одежды Шаман имел лишь кусок черной пластиковой пленки с прорезью для головы, обхваченный полоской из той же пленки вокруг тощего тела.
Ощущение
— Вот ты и пришел, — слабо проговорил тот. — А мы уже и не надеялись.
Злой мрачно усмехнулся:
— Здесь вообще мало поводов для надежды.
— Ты прав, — отозвался Шаман. — Но с другой стороны, этот болезненный мир — удивительное место. Здесь порой выживают те, кому не смогла бы помочь самая прогрессивная медицина. Посмотри на меня: разве такие живут — там, наверху?
— Это тот самый активный мутаген? — тихо спросил Злой.
— Думаю, дело именно в нем, — чуть заметно кивнул Шаман. — Такова она — оборотная сторона зла: я живу, вопреки всем устоям науки. Жаль, никто не оценит по достоинству…
Он едва слышно рассмеялся.
— Вы, наверное, ученый? — осторожно поинтересовался Злой.
— Был ученый, да весь вышел, — вздохнул Шаман. — Знаешь, как поступает корпорация, когда в лаборатории происходит авария, в воздух вырываются смертоносные вирусы и требуется полная дезинфекция?
Злой уже знал ответ — только боялся услышать все это произнесенным вслух.
— Лаборатория — со всем персоналом, разумеется, — сливается в Утилизатор. В густой ароматной пене обеззараживающего раствора. Почти под каждой лабораторией есть особый, сдвижной пол. А под полом — клоака. И все это стекается сюда…
Злой судорожно сглотнул. Вспомнил сектор С-35, систему канализации под ним. Нет… Это же просто дикость! Не может быть, чтобы с самого начала были предусмотрены такие варварские ходы.
— Как это только пришло архитекторам в голову…
— Думаю, архитекторы исходили из практических задач — просто удобства для работы. Иногда лаборатории санируют — но ведь никто не заставляет оставлять там сотрудников. Не создавался же топор нарочно для убийства, а печь — для сжигания людей заживо. Вопрос использования — в руках того, кто владеет этими опасными вещами. Иногда велик соблазн исправить накопившиеся ошибки не аккуратно зачеркивая и вымарывая — а просто скомкав и выкинув листок с расчетами.
— И все-таки… — Злой покачал головой. Даже чудовище внутри него восставало против этого безумия.
— Тебя что-то удивляет? — насмешливо проговорил Шаман. — Что именно? Жестокость? Но здесь нет никакой жестокости. Простой финансовый расчет: когда издержки на возможное лечение персонала и риск заражения других превышают расходы на сокрытие информации — отчего бы не поступить именно так? Ведь приходя в «Андромеду» вы подписывали контракт?
— Подписывал.
— Вас предупреждали, что работа в комплексе может затянуться?