Злыднев Мир.-2 Империя.

Чекрыгин Егор

Но главной ареной для битвы, – были взаимоотношения Мэра и Сената, выражавшиеся в назначении Соправителей. Когда Мэр был слаб, – ему навязывали Соправителей из Благородных семей. Тогда, он фактически становился заложником своих законодателей. Бывали времена, – когда только факт существования Гвардии, позволял сохраниться традиции преемственности поколений Мэров.

Иногда и это не удавалось. Конкретно, – пару раз за ту тысячу лет, наследования главной должности Города, – династии прерывались.

Потому наученные горьким

опытом своих предшественников Мэры, тщательно следили за тем, чтобы в Сенате и в Администрации было достаточное количество людей низкого происхождения, обязанных своим возвышением лично Меру и Его людям. И чтобы на должностях Соправителей, находились преданные лично им люди. Так что Военным соправителем, как правило становился опытный генерал, желательно родом из провинции, а Мирным соправителем, – либо потомственный стряпчий, либо кто-то из Университета.

Конечно, это только весьма приблизительная справка о политическом устройстве Города. Конечно, существовали тысячи мелких, но очень важных аспектов, о которых автор просто либо забыл, либо не счел нужным упомянуть. Но ………

Так уж получилось, но к тому времени, когда Городская Стража ворвалась в дом Старшего Брата Эрда Потуса, – наш Бумба, уже успел подлечиться до такой степени, что можно было смело применять к нему самые изощренные пытки, не боясь, что он сдохнет раньше времени. Каковые пытки и последовали…

У него ничего не спрашивали, ничего не хотели узнать. За те три недели, что наш герой валялся в беспамятстве, – ищейки хозяина вынюхали каждую мелочь произошедшей драмы. И если бы дело не касалось его сына…, кто знает, может быть, Старший Брат и пощадил бы…, но дело касалось его сына. И даже больше чем просто его сына, – дело касалось принципа. Освященного годами принципа превосходства Старших Братьев над тем сбродом, которым они руководили.

Бодливую корову, – пускают на мясо первой. Непослушную собаку уничтожают. Строптивого раба, убивают так, чтобы у других рабов, при мысли о строптивости, – выступал холодный пот. Только так можно добиться порядка, и Бумба, несмотря на то, что он все делал по правилам и теоретически был не виновен, – должен был лечь жертвой на алтарь этого порядка.

Что же творилось в душе нашего героя? – Смятение и непонимание!

Конечно Бумба знал…., а вернее не знал, – что справедливость вообще существует. Он много раз слышал это слово, но всегда считал его чем-то вроде боевого клича.

– Эти ********, залезли на нашу территорию, – убьем этих ******** во имя справедливости!!!!!

– Эти ********, хотят выгнать нас с территории, которую мы заняли по праву, – убьем этих******** во имя справедливости.

– Ура, ура, убьем и тех и этих. Никого не пожалеем за ради справедливости!

Так что, то, что происходило сейчас с ним, – он не считал чем-то не справедливым. Он вообще не думал об этой справедливости.

Но он не понимал за что? Где и в чем он ошибся? И зачем

тогда его лечили? Что бы убить потом? А какой в этом смысл?

Вообще, по своей натуре, Бумба был страшным рационалистом. Его первая жизнь, прожитая на помойке, быстро приучила его отбрасывать чувства в угоду выгоде.

Если надо убить, – убей. Надо украсть – укради. Хочешь есть, но единственный доступный тебе кусок хлеба валяется в грязи? – либо подними его, оботри грязь и съешь, либо не прикидывайся голодным.

Если в тебя бросают камнем, – уворачивайся, а не размышляй, – «Почему в меня бросают камнями». Тому Старому Эю, даже и в голову бы не пришло размышлять о том, почему его сначала лечат, а потом пытают.

Но жизнь с Шакалами это изменила. Он понял, что существуют определенные правила, следую которым можно быть сытым, жить в тепле и не опасаться камней.

Он внимательно изучил эти правила, и тщательно их соблюдал. Всегда, в каком бы состоянии он не был, – он тщательно соотносил свои действия, с этими правилами и нормами. Он не отступил от этих правил ни на шаг. Ну разве что за исключением правила, что нельзя убивать Сынка. Но тут он, в общем-то, тоже не виновен, поскольку не вызывал Сынка на поединок, да и …..

Но что ему оставалось делать? поединок был смертельным, и оба соперника это знали.

Не мог же Сынок рассчитывать, что он Бумба позволит себя убить, только для того, чтобы не расстраивать Сыночка? А раз он это знал, но вышел на поединок, – следовательно, всю ответственность за возможный исход боя он брал на себя. Тогда в чем вина Бумбы?

Несколько раз он пытался донести эту мысль до хозяина дома, где его держали в заточении. Но каждый раз натыкался на глухую стену непонимания и ненависти.

Эти непонимание и ненависть, – тоже были ему непонятны.

Почему такой умный человек как Старший Брат, (а разве Старший Брат, может не быть умным?), не понимает того, что ясно даже ему, – Бумбе?

А что такое ненависть, – наш Бумба еще не знал. Ненависть была слишком большой роскошью как для Эя, так и для Бумбы. Эя, – подобная ненависть просто свела бы с ума, заставив ненавидеть весь мир.

А Бумба…, а кого было ненавидеть Бумбе? Тех, кто насмехался и издевался над ним?

Но эти же люди кормили его, они же дали теплое жилье, красивую одежду…. С какой стати ему их ненавидеть?

Они не считали его равным себе? Но ведь это так и есть. Это он пришел к ним с помойки, а не они к нему. Это он добивался их внимания и покровительства, это он принимает от них еду, тепло и одежду. За это надо расплачиваться. Он и платил, работая шутом и шпионом.

Он попытался стать равным им, но не смог.

Не смог, хотя все делал по их правилам.

Так в чем же он ошибся?

К тому времени, когда городская стража добралась до пыточного подвала Эрда Потуса, плетка уже хорошенько прошлась по его спине и ребрам.