Злыднев Мир.-2 Империя.
Шрифт:
Но на нашего героя, от подобного положения вещей, накатывала беспросветная тоска. Он не знал, чего он хочет, но знал, чего не хочет. – Он не хочет, чтобы кто-то другой, указывал ему его жизненный путь. А единственный способ добиться этого, – подчиниться Судьбе и дядюшке Аттию Бикму…..
Его мысли крутились по этому бесконечному кругу. Хотя в душе он понимал, что уже давно принял Решение, (иначе зачем бы он возвращался в Город?), но сомнения…..
А впрочем, – сейчас ему было действительно хорошо. И даже грустные мысли не могли испортить его настроения.
Именно
Он шел по самой мирной дороге Империи. В десяти днях пешего пути от Великого Города. В трех неделях караванного перехода от Гор, которые он уже успел возненавидеть. В трех неделях караванного перехода от старых проблем, и в десяти днях перехода пешего от новых.
И он был один.
Что еще может желать от жизни, молодой, полный сил и оптимизма человек?
С точки зрения нашего героя, – ничего.
Проходя под Восточными Воротами Города, – он, неожиданно для самого себя, внезапно почувствовал странный трепет и волнение. Даже что-то наподобие слез навернулось ему на глаза, когда он увидел привычные, обитые камнем мостовые, характерные домишки бедных окраин, лотошников, впаривающих приезжим несъедобные пироги да лепешки, а также всякий ненужный мелкий хлам.
А лица? Эти самодовольные, наглые, и хитрые рожи, по которым можно узнать Горожанина, даже на самых отдаленных задворках Империи. – Горожанина, который даже раболепствуя и пресмыкаясь, будет сохранять на своем лице высокомерное выражение, – «Я – Горожанин!!!». И которое не смыть с него, ни ушатами унижений, ни потоками обид. И даже утопая в море нищеты, Горожанин все равно будет держаться за свое «Я – Горожанин», как за последнюю соломинку.
Бредя по Большому Тракту до площади Оружия, наш герой просто таки любовался лицами своих сограждан. И не потому что они ему нравились, – просто они были действительно родными для него.
– Так-так, а вот и площадь Оружия. И где же тут мои родные пенаты? – подумал наш герой, оглядывая раскинувшийся перед ним торг. – Наверное вон там, в северном углу, где притаились скромные на вид, но зато самые старые оружейные лавки Города.
Он оказался прав. Именно там где он и ожидал, над одним из подъездов огромного, трехэтажного здания, притулилась скромная, но полная достоинства вывеска – «Торговый Дом Аттиев. Оружие и сопутствующие товары». Недолго думая, он откинул занавески, отгораживающие лавку от уличного шума и зноя, и вошел в «свои» наследные владения.
Как ни странно, но сразу за занавесками оказался довольно длинный и темный коридор, по которому нашему герою пришлось протопать еще чуть ли не сотню шагов. Только когда он, решительно откинув очередные занавески, вошел в помещение лавки, и посмотрел в единственное окно, – то понял, что коридор этот проходит под всем зданием. И нужен он только для того, чтобы вход в лавку находился на престижной площади Оружия. (В последствии он узнал, что не только для этого).
– И что тебе угодно молодой человек – спросил его пожилой Горожанин, исполняющий видимо роль приказчика, (знаю, –
Полагаю колопский меч, тебе предлагать не стоит, но у нас есть довольно неплохие ножи северной работы, которые, такой несомненный знаток как ты, оценит…..
– Я бы хотел повидаться с почтеннейшим Аттием Бикмом, – довольно невежливо перебил наш герой трели этого торгового соловья. – Он здесь?
– А дозволенно ли мне будет узнать, – кто ты юноша, и с какой целью желаешь увидеться с почтеннейшим Аттием Бикмом? – почти грубо, (с точки зрения общения с потенциальным клиентом), осведомился приказчик.
– Я Аттий Бузма, племянник Аттия Бикма, разве ты не узнал меня? – ответил наш герой, характерным образом складывая пальцы рук.
– Ах да, конечно-конечно, как же я старый дурак мог не узнать тебя молодой хозяин Аттий Бузма. – Воскликнул приказчик, рисуя пальцами витиеватый узор. – Виной тому года, что замутнили мой взор и поменяли твой облик. Ты так возмужал. А я ведь помню тебя еще вот таким вот мальчуганом. Ты ведь наверняка помнишь, как дядюшка Кастий угощал тебя леденцами?
Аттий Бузма внимательно вгляделся в приказчика, и из его цепкой памяти всплыло лицо человека, который по приказу Генерала Викта, конвоировал его в Школу Ловцов.
– Ага, как же, я тебе твои леденцы дядюшка Кастий вовек не забуду, – насмешливо сказал он, – Ну так и где же мой драгоценный дядюшка Бикм, я так жажду обнять его…, покрепче, – сказал наш герой, задумчиво поглаживая рукоять ножа.
– Почтеннейший хозяин этой лавки Аттий Бикм, в данный момент находится на чрезвычайном заседании Совета Второй Гильдии Торговцев. Но я немедленно отправлю гонца, обрадовать его сообщением о твоем возвращении. Он тоже будет счастлив, прижать тебя к своей груди.
– Да уж, он пару раз в жизни меня уже прижал…. Как тележное колесо лягушку. До сих пор кости болят, – недовольно пробурчал наш герой.
А знаешь, в местах где я странствовал, есть забавный обычай. Там принято кормить гостей, особенно вернувшихся после долгого путешествия. Наш Город, таким обычаем еще не обзавелся?
– Ах боги, прости молодой хозяин мою неучтивость. Причина ей, – моя старческая глупость, и волнение от такой нечаянной радости как твой приезд. Я буду счастлив угостить тебя всем, что наскребу в этой лавке. Но может быть, ты предпочтешь пойти в родимый дом, дабы верные слуги могли позаботиться о тебе?
– Погожу-ка я ходить в «родимый дом», к «верным слугам», до возвращения дядюшки. А то, как бы у них карачун от нечаянной радости не случился. И как бы они от этой самой нечаянной радости, собак на меня не спустили…, не признав.
– Ну что ты такое говоришь молодой хозяин? – ухмыляясь, ответил дядюшка Кастий, выставляя на отдельный столик кувшинчик вина, сладости, фрукты, лепешки, сыр, копченое мясо и зелень, – Как же они могут тебя не признать? Или, (о ужас), спустить на тебя собак? Ведь там все свои, можно сказать родные люди. Они будут только счастливы твоему возвращению в родовое гнездо!