Злые ветра Запада
Шрифт:
– Что сейчас говорить про это?
– Дуайт достал собственную трубу, собранную умельцем Цзе задолго до погрома.
– Что нам надо рассмотреть в городе?
– Просто полюбоваться, не более. Я люблю смотреть на греховный поселок внизу, на собранные повсюду огни и вывески.
Дуайт не ответил. В чем-то он понимал Марка. Да, Вегас казался красивым.
Окруженный высокой стеной с натянутой то тут, то там металлической сеткой, город не терял заложенного с давних пор чванства и показного жизнерадостного вида. Даже сейчас, во время Бойни.
Построенная до Дня Гнева
В сгущавшейся темноте Вегас виднелся издалека. Мэр города плевать хотел на опасность, средств для безопасности хватало. Башни украшали даже автоматические зенитные компактные комплексы.
– Козни дьявола, как еще назвать эту греховную красоту?
– Марк усмехнулся.
– Поехали. Темнеет, могут не впустить.
'Кугуар' рыкнул, останавливаясь перед заставой на въезде. Дуайт вылез через люк в башне подняв обе руки вверх. Его машину и экипаж в Вегасе знали, но бдительность важна всегда.
– Подойди, - громкоговоритель с последнего приезда они так и не сделали, все хрипел.
– Только медленно. Дуайт, быстрее, время заканчивается.
– Cabron!
– Хавьер сплюнул.
– Уилки самый настоящий козел.
Дуайт спрыгнул и пошел к досмотрщикам.
– Уилки?
Лысеватый крепыш в куртке с капюшоном, болтающимся на спине, прищурился, рассматривая Дуайта:
– Ну, вы поглядите, кто это у нас здесь?
Дуайт усмехнулся:
– Я похож не на самого себя?
– Да Козлоногий тебя знает, - Уилки хохотнул.
– У нашего Дуайта не так давно лицо вроде как почище было, не?
– Не пошел бы?
– Дуайт сплюнул. Похрустел на зубах пылью и сплюнул еще.
– Проверяй пассажиров и экипаж и давай запускай. Устал, как мул на фермах Джексона.
– Как скажешь.
– Уилки махнул рукой патрульным.
– Изабель в городе.
Дуайт удержался, чтобы не ответить грубо. Уилки-то причем?
Лязгнули люки, патрульный сунулся внутрь, и тут же отскочил, прямо на глазах вытягиваясь и почтительно косясь на металл крестов, тускло блестящих на наплечниках.
– Уилки!
– громыхнул Марк.
– А ну, открывай быстро!
Уилки подскочил на месте, сплюнув табак. Покосился на Дуайта, явно подозревая его в подставе, и снова махнул рукой. Зазвенели, втягиваемые внутрь бетонных коробок заставы ленты с шипами. Ворота Вегаса скрипнули, откатываемые изнутри.
Дуайт на ходу бросил Уилки непочатую пачку жевательного табака, припасенную как раз на такой случай. Городская стража Вегаса командоров побаивалась и не хотелось, чтобы парни думали про него, Дуайта, плохо. 'Кугуар' рыкнул и покатился в город, навстречу порокам, разврату и грядущему пути.
Дуйат стоял на балкончике гостиничного номера. Селиться в прекомандории Марк не захотел, заявив о желании отоспаться перед дорогой. Судя по всему, слухи о его горячей 'дружбе' с отцом Игнасио, служившем в Вегасе оказывались не совсем-то и слухами.
Номер оказался
Хотя, конечно...
Главы Нового Завета, услышанные и прочтенные им здесь, казались строгими. Порой жесткими. Иногда очень жестокими. Но здесь, в Вегасе, Библия смотрелась как... бутафория из дешевых разъездных театров. Такие порой заезжали и в Форты. Тяжелые старые фургоны с реквизитом и 'серые псы' с труппой. Восковые фрукты, нарисованные на ткани море, скалы и дворцы, накладные усы с бородами и картонные короны, обклеенные золотой фольгой. Фальшь и наигранность. Как эта самая Библия, уходящая у Морриса на скручивание самокруток.
Ночь спустилась сразу, осветив все вокруг сотнями ватт и десятками оттенков разных цветов. Гостиница стояла на бульваре. На самом, мать его, настоящем бульваре. Дуайт, дожидаясь, когда командор решит какие-то вопросы, терпеливо ждал его на балкончике, наблюдая за самой настоящей жизнью внизу.
Жизнь светилась искусственными солнцами вывесок, зазывавших в бары, кабаре и бордели. Пенилась колючими пузырьками пива, разливаемого с лотков, содовой, продаваемой из настоящих холодильников и калифорнийского игристого, плещущегося в редких фужерах у дорогих шлюх, хохочущих из бархатных внутренностей экипажей внизу.
Здесь можно было все. Плати. В Вегасе платили серебром. Есть что-то другое? Иди к скупщикам. А потом - веселись, проматывай все, до последнего цента, занимай и продолжай веселиться. Дуайт смотрел вниз, вполне понимая многое.
Вон троица крепких темнорожих ребят с ранчо. Судя по курткам с бахромой - граница с резервацией. Что у них там? Лошади, мулы, коровы, быки, овцы, несколько симпатичных конопатых соседок с крепкими корявыми руками и широченными задами, причем каждая знает - за кого выйдет замуж года через два. Потискаться и наспех поиграть в животное о двух спинах, пока родители отъехали, не более. Можно, конечно, доехать до салуна в городке и развлечься с какой-то из трех-пяти красных скво из местного бордельчика. Не больше. Разве что презервативы покупать больно и негде. А каждая вторая скво может похвастаться запавшим носом и странного вида язвами-шанкрами в самых интересных местах. А здесь?
Цыпы, цыпы, цыпы. И приевшиеся красные, и редкие желтые, и почти недоступные черные, кофейные и шоколадные, ну и, само оно то для крепкого парня с ранчо - светловолосые и грудастые белые. Красота. Ну, а потом, что и говорить, тут же можно и исповедаться если согрешил. Тем более, три местных прихода отличались широкой терпимостью. Говаривали, что порой даже прощали грехи содомии. Хотя в это Дуайт не верил. Но, опять же, на его взгляд парочка длинноногих бойких и плоскогрудых шлюх, уже начавших вытанцовывать рядом с подвыпившими копателями, явно не девочки. Но кто знает?