Злюка
Шрифт:
– Нам такие, кажется, вообще не встречались, - сказал Эдвардс, - наверное вы их по всей округе вывели.
– Наверное! – с готовностью согласилась Элизи. – Потом на нас напали те, кто стрелялся скомканной паутиной. Других пауков я не видела, потому что мы снова бросились бежать напролом. Первым бежал тот самый маг, а последними – его соплеменники. Вокруг нас постоянно что-то происходило. Я все время бега пыталась наколдовать на себя то защитный купол, то, хотя бы, что-то тонизирующее. Но или спешка мешала или отсутствие опыта – ничего не получалось. А, когда мы выбежали
– А что было потом? – нетерпеливо уточнил Эдвардс.
– А потом мы снова шли по лесу, пока не встретили милого пушистого зверька, и я почему-то не решила, что Сандра заводит меня в ловушку и ее нужно срочно убить. Я тогда, действительно, чуть на нее не напала. Но прибежали люди с дурно пахнущим мясом, отогнали зверька, подхватили меня под руки и повели к себе в селение. Сандра шла за нами и угрожала людям очень страшными вещами, которые она с ними сделает, если с моей головы упадет хотя бы волос. Она с тех пор стала очень странной. В селении она вцепилась в меня, пока к нам не привели целую ораву местных малышей. Только тогда она переключилась на них. Ну, чистая квочка!
– Можно подумать, что ты видела настоящую квочку! – рассмеялся Эдвардс!
– Мне про нее рассказывали! – возмутилась Элизи! – Я все про нее знаю! Она такая заботливая, что даже смешно становится!
– Хорошо-хорошо! – сдался Пройдоха. – Расскажи, лучше, как тебе жилось в селении?
– Жилось хорошо! Шаман, правда, у них странный. Но тоже хороший. Сразу меня успокоил: рассказал, что с нами было, чтобы я поверила, что он знает такое, чего не знают все остальные. А потом пообещал, что вы очень скоро за мной придете. Целые и здоровые. И даже с союзниками. Даже про наемницу рассказал! Поэтому я не испугалась и не удивилась, а только обрадовалась. Не терпелось тебя увидеть!
– Мне тоже, солнышко, мне тоже!
В голосе Эдвардса слышалось настоящее родительское тепло. И мне стало по-настоящему неудобно слушать их беседу.
– Может, вернемся к нашим флибустьерам? – спросил я у Экуппы.
– Ты же и так с них глаз не сводишь!
– возмутилась эта беспардонная особа. Давай дослушаем!
Ну, не ссориться и не голосовать же нам двоим в самом деле… Пришлось слушать дальше.
– … понять его порой было очень сложно, потому что говорил он быстро и слишком уж взволнованно. Порой я боялась, что он тоже сошел с ума, как Сандра. А еще он часто говорил о цифрах. И всегда при этом улыбался. И даже иногда начинал приплясывать!
– Ну-у-у, - протянул Эдвардс, - шаманов хлебом не корми – дай поплясать! Он говорил о каких-то конкретных цифрах? Он что-то пересчитывал?
– Так сразу и не скажу, - явно задумалась Элизи, - помню точно, что мелькали единица и семерка. Часто мелькали и всегда вместе. А приплясывать он начал
– А единица, значит, была всегда? – тут же уточнил Эдвардс.
– Да, - с готовностью подтвердила девочка, - без единицы он и не тараторил, и не плясал!
– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – спросил я у Экуппы.
– Думаю, что не больше, чем ты – скорее грустно выдохнула, чем проговорила девушка, - хотелось бы, чтобы он про кристалл у девочки уточнил – странный он какой-то. Зачем его натирать?
– Возможно, все станет понятно, когда разберемся с цифрами, - вслух задумался я, - чисто путем квазилогического подбора можно предположить, что один и два – это мы с тобой. Тогда семерка – это подушное число нашей компании вместе с шаманом.
– А шаман-то тут причем? – возмутилась Экуппа.
– Вот сразу бьешь по слабому месту! – ответил я раздраженно. – Согласен, шамана я к нам за уши притянул. Но лучше идеи для семерки я не вижу. Ты, кстати, тоже хороша. Если отвергаешь, то предлагай альтернативу.
– Я пока тоже не знаю! – эмоционально проговорила девчонка. – В голову лезет только банальщина из твоего мира, завязанная на эту цифру.
– Ты про семь чудес света? – слегка растерялся я.
– Про них, про дни недели, про чудеса света, про цвета радуги, про ноты, про отверстия в голове, в конце концов!
– В голове?! – на миг мне показалось, что я ослышался.
– Ну, вспомни же свою глупую детскую загадку: «Чтобы ты выбрал: жить с семью дырками в голове или умереть?». А ответом было то, что у тебя и так их семь: глаза, уши, ноздри и рот…
– Да-а-а-а, - протянул я, улыбаясь, - многие попадались! Хорошая была загадка для того возраста. Поучительная!
– Порой мне кажется, что ты не так уж и далеко ушел от того возраста! – не упустила шанса поддеть меня Экуппа. – Что еще скажешь касательно услышанного?
– Идею с нотами можно обсудить! – оживился я. – Шаман же приплясывал!
– Это мимо, - охладила мой пыл девушка, - это у вас нот семь, у нас их двенадцать.
Я удивился. Вообще-то я всегда был чрезвычайно далек от музыки, но тут мне почему-то стало обидно за свои родные малочисленные ноты.
– Зачем вам их так много? – ревниво уточнил я.
– На самом деле и у вас их, считая полутона, тоже двенадцать! – сказала, как отмахнулась Экуппа.
– Ничего не понимаю! – даже затряс я головой. – Почему тогда двенадцать, а не четырнадцать?
– Да потому что одно время основных нот у вас было не семь, а шесть! Не тупи, Жень! Я ведь это все знаю только потому, что данную информацию хранит твоя память еще из школьных уроков музыки!
Вот руку готов дать на отсечение, что вредная девчонка выдумала если не все, то половину точно! Но в вопросе я не разбираюсь от слова «совсем», так что спорить пока не стану.
– Что ж, если ты права, то ноты придется отбросить, - начал я, но тут глаза мои увидели такое, что пришлось на время прервать наш мозговой штурм и переключиться на других товарищей.