Змееборец

Веста А.

Утро в Серебряном бору

Вту ночь Варвара так и заснула у монитора, уронив голову на загорелую руку. Тонкий литой гребень, с которым она не расставалась, выпал из ее прически на узорчатый ковер, и белокурые волосы рассыпались по клавиатуре.

– Доброе утро, Варенька! – произнес голос с симпатичной картавинкой. – Вам удобно?

В окнах сияло умытое ливнем солнце, а в дверях стоял Владимир Ильич, одетый, как всегда, в брючную тройку. Коричневый краповый галстук был повязан с изящной небрежностью,

как на знаменитом портрете. В руках он держал черного кота, ласково почесывая его за ухом.

– Вполне, – Варвара потерла измятую щеку и оправила волосы. – Кстати, насчет удобств – душ направо по коридору… Вы пока располагайтесь, а я в булочную сбегаю.

– Карточка у вас рабочая? – деловито поинтересовался Ильич.

– Кредитная, – не поняла Варя, – но хлеб пока берем за наличные.

– Кстати, если вы нуждаетесь… – Ленин достал из кармана брюк пачку радужных купюр с портретом маршала Маннергейма.

– Откуда у вас столько валюты? – изумилась Варвара.

– Экспроприировал у экспроприаторов, – беспечно отозвался Ильич. – Разумеется, враги советской власти решили воспользоваться моим долгим отсутствием, и не без успеха. Как вы думаете, кого я вчера встретил в арбатских переулках? Этого хитрого выскочку Джугашвили и царишку Романова!

– Вы не удивились? Ведь царя казнили с вашего согласия!

– Ложь, ложь и еще раз ложь!!! – Ленин выпустил кота и взволнованно заходил из угла в угол, засунув большие пальцы под жилет. – Я рад был сохранить жизнь царской семье! В свое время я категорически настаивал на законном суде над бывшим императором, но, с другой стороны, Уралоблсовет поступил вполне целесообразно. Нельзя было оставлять белякам «живое знамя»!

– Дело прошлое, – тихо заметила Варвара. – И как прошла встреча с вашими оппонентами?

– О, мы абсолютно сошлись во мнениях о текущем моменте: «Нельзя без неслыханного насилия над массами уйти назад, к капитализму!», как я о том писал еще в… Впрочем, это неважно… Итак, мы решили составить политическую коалицию и для начала выступить вместе на митинге в гостинице «Националь». После выступления мы немедленно подсчитали средства. Мой вклад в историю России оказался весомей, и бумажник соответственно тоже, это им не понравилось, видите ли, они теперь самые знаменитые! – кипятился Ильич.

– Ну, это обычный флеш-моб! – утешила вождя Варвара. – Заговор против вашего имени.

– Вы так думаете? Ну да ладно…

– Вот что, Варенька! Надо срочно созвать внеочередное заседание ВЦИК. Сами понимаете, обстановка в Сибири и Поволжье архисложная. Нэпманы идут в наступление…

– Поволжье подождет, – мягко заметила Варя. – Вы еще не завтракали.

Минут через пять Ленин весело плескался в ванне, приправляя это утонченное удовольствие обрывками старинных арий. В коридоре слабо звякнул звонок, Варвара метнулась в прихожую и заглянула в глазок:

в выпуклой линзе окуляра тяжеловесный Эфир выглядел еще внушительнее.

– Дорогу ОМОНу! – выкрикнул он в распахнувшуюся дверь и отодвинул Варвару литым плечом, как бывалый спецназовец.

– Тише! Ты его испугаешь! – рассердилась Варвара.

– Раньше надо было бояться! Где оно, это чудовище?

– Ну почему чудовище, он очень милый и обаятельный.

– Половина человечества оплакала его смерть, а другая половина оплакала рождение! – процитировал эрудированный Эфир.

Из ванной донесся бодрый тенорок.

– Ага, понятно… Слушай, Варька, у тебя халат есть?

Девушка недоуменно тряхнула короткими полами своего кимоно, она еще не успела переодеться.

– Да нет, белый, медицинский?

– Нет… Я же психолог, а не психиатр.

– Ладно, хватит простыни, – зловеще заметил Эфир.

– Эфка, ты тут побудь немного, а я до магазина добегу, – крикнула Варвара из соседней комнаты. Она переоделась и наскоро заколола гребнем свои длинные белокурые волосы.

– Вечно у вас, Варгановых, шаром покати! – неистовствовал Эфир, хлопая дверцами шкафов и холодильника. – Купи пряников, и к ним колбасы, что ли… А я пока в засаде посижу, то есть подежурю.

Владимир Ильич мирно покачивался в плетеном кресле-качалке, с котом на коленях, когда в кухонную дверь вломился здоровяк в белом маскхалате, распертом на его могутных плечах, как перекачанный воздушный шар.

При виде угрожающей фигуры в белом шерсть у кота встала дыбом. Как пушистое ядро, он рванулся с колен Ильича и пролетел между ног у громилы. Толчок был столь силен, что кресло с Ильичом отъехало в угол и завертелось.

– Сидеть! – рявкнул «белохалатный».

Вождь вжался в кресло и схватился за сердце.

– Так я и думал, – обреченно пробормотал он.

– О чем ты думал, шут гороховый?

– Вас ко мне приставили, чтобы следить за мной! Профессор Крофт, доктор Абрикосов, теперь вот и вы, – вы все приставлены, чтобы следить за мной!

– А вот мы сейчас настоящих следаков вызовем, – хорохорился громила. – Пусть разбираются, что тут за бомж в ленинском облике шляется.

Он вынул из кармана мобильник, явно намериваясь сдать самозванца куда следует.

– Пощадите, – взмолился Ленин, – что я вам сделал?

– Что ты нам сделал? Сейчас напомню. Ты мне сейчас за все ответишь, упырь! За раскулачивание и гладомор на Украине! За расстрелянных священников! За подаренную Хаммеру царскую корону! За гнойную коросту на теле России! Встать, кремлевский мечтатель!

Эфир кинулся с кулаками на вождя.

– Я готов, – мужественно заявил Ленин и встал с кресла, собранный и абсолютно спокойный. – Окончательная сущность моего бытия еще не взвешена на весах истории!

– Похоже, он настоящий, – обреченно выдохнул Эфка.