Змееносец (Трилогия)
Шрифт:
– Мое положение пока не позволяет принять на работу двоих. Первый помощник, он же и ученик мага, занимает более высокую ступеньку в иерархии среднего класса. И пока ты не уйдешь, я не смогу принять такого человека себе на службу. Хотя не скажу, чтобы ко мне выстраивалась очередь из желающих.
Андрей не стал выяснять причин. Это напоминало разговор со случайным попутчиком в поезде, который всю дорогу жалуется на своих родственников, которых ты никогда в жизни не увидишь. Парню хотелось поскорей закончить эту беседу
– К твоей категории принадлежат мастера ремесленных направлений, мелкие ювелиры, воины и гонцы. Нравы в общении между собой свободные. Хочешь – кланяйся, хочешь – не замечай. Никаких наказаний за это не предусматривается. – Дихрон вальяжно развалился в кресле и не спеша наставлял уму-разуму молодого человека. Было видно, что процесс доставлял ему удовольствие. – Чуть ниже находятся так называемые промысловики: кузнецы, портные, пекари и прочий ремесленный люд. Они хоть и ниже по положению, но тебе почти ровня. Еще ниже стоят добытчики: рудокопы, охотники и рыбаки. Они вместе с крестьянами занимают нижнюю ступеньку нашего общества, иногда их еще называют чернью. Если крестьянин или добытчик не воздал тебе почтения поклоном, можешь привлечь его к суду. Наказание будет строгим.
– Неужели вы здесь только и делаете, что следите друг за другом, кто кому поклонился, а кто нет?
– Не все так страшно, племяш. Люди быстро привыкают к условностям и потом просто не мыслят жизни без них. Теперь о верхушке среднего класса. Чуть выше тебя стоят первые помощники магов, небогатые купцы, капралы воинских подразделений и мелкие чиновники. Еще выше нетитулованные маги, богатые торговцы, офицеры и управляющие. Увидишь кого-нибудь из них – лучше склони голову от греха подальше.
– Ну и как я их различу? – развел руками Фетров. Вот о чем он мечтал на отдыхе, это систематизировать аборигенов по классам и видам, словно бабочек.
– Здесь как раз ничего сложного. Помнишь, как я подгонял одежду под тебя?
– Лямки?
На рукавах, спине и груди рубахи, а также на брючинах имелись специальные контрастные полосы шириной два-три сантиметра. Они действительно бросались в глаза издалека.
– Вот именно! У тебя их по три штуки на каждом рукаве, брючине… у меня по пять, у крестьянина вообще нет. А нищему даже рукава носить не положено. Так что особо не напрягайся, увидел пять полосок – кивнул. Остальные обойдутся.
– То есть при встрече с дядей я должен кланяться, иначе ты подашь на меня в суд?
– Могу, но не буду. Мне еще тебя обратно доставить надо, чтобы вторую половину денег получить.
– А сколько полосок носят титулованные чародеи?
Андрей не мог не отметить изменений, произошедших с «дядей». Как только были обозначены родственные связи, в голосе Дихрона появились пренебрежительные интонации. Конечно, это объяснялось распределением ролей, на которое добровольно пошел сам турист,
– Думаю, тебе пока не стоит забивать этим голову. Главное – запомнить отличия нашего круга. А всяких магиров, маграфов и магринцев ты за десять дней, даст Нгунст, и не увидишь.
– Ты забыл, дядя, – за двенадцать.
– Да, да, племяш, за двенадцать.
– И все-таки, чем отличаются титулованные от обычных чародеев?
– Они имеют право строить купольные дома и выращивать агровые деревья, – с завистью в голосе ответил Дихрон. – Ладно, хватит болтать, нам до вечера нужно домой вернуться.
Поблескивавшая в лучах солнца, словно расколотая пополам, гора показалась почти сразу за городскими воротами, но идти к ней пришлось около часа. Андрея прямо-таки заворожила эта огромная клиновидная трещина, шедшая от самого основания подножия. Казалось, кто-то громадный притулил друг к другу два каменных монолита.
Еще больше гора поражала на близком расстоянии. Фетров не увидел на поверхности ни единой трещинки или уступа. Снаружи скалу будто отполировали, может, поэтому она и сверкала на солнце так ярко.
Спросив разрешения у «родственника», турист поставил на землю корзинку, вытащил из нее аппарат и сделал пару снимков. Он думал, что в самой расщелине пофотографировать не удастся из-за слабой освещенности, но ошибся. Каждый уступчик, каждая выбоина на поверхности излучала неяркий холодный свет, словно по ним пролегали бесчисленные световые кабели. Пройдя с полсотни шагов, Андрей задрал голову и замер:
– Мать честная! Откуда здесь радуга? Ни дождя, ни солнца нет. Как такое возможно?
Семицветные дуги одна за другой образовывали прямо над головой арочный тоннель с высоким сводом.
– По большому счету в этом нет ничего необычного, – начал объяснять чародей. – Облака, которые сюда заносит ветром, вступают во взаимодействие с магическим фоном горы. При северном ветре, как сейчас, образуется выпуклый свод, при южном – вогнутый. Не хочешь сделать снимок? Тут тебя точно никто не увидит.
– Почему? – Парень снова достал фотоаппарат из корзины.
– Гюрзы, они не только петь умеют. Иногда и кусаются, а лекарство против их яда больших денег стоит.
Дихрон старался ступать только по траве и стороной обходил попадавшиеся на пути многочисленные каменные выступы.
– А у нас оно есть? – на всякий случай поинтересовался Фетров, сделав несколько снимков. Он уже заметил здешних пресмыкающихся обитательниц, выделявшихся яркими светящимися пятнами желтого цвета.
– Нет необходимости. Тебя, как чужака, они трогать не станут. А о себе я позаботился. Ни одна из них не посмеет приблизиться на расстояние плевка.
– Они еще и плюются? – По спине туриста пробежал леденящий холодок.