Змееныш
Шрифт:
Послышались взрывы с южной стороны и тут же — с западной. Сталкеры на стенах пригнулись, затыкая уши. Дым застилал склоны, уже невозможно было разобраться, что там происходит, из сизых клубов взметалось пламя, грохот взрывов. Визг и хрюканье раскатились по лесу.
Змееныш не стал выбирать себе хорошее место для наблюдения, залезать на дерево или искать другую возвышенность: ему не надо было видеть глазами. Он сел на обочине дороги спиной к холму, опустив ноги в канаву, сложил руки на коленях, сощурившись, окинул мысленным взором картину боя. Ощутил новые сознания, злобные и хитрые… Ага, это крысы, прячущиеся в некоторых подвалах и амбарах.
Загрохотали
Взрывы стали реже, вскоре они почти стихли. Ветер относил дым к лесу, сквозь сизые клубы стали поступать очертания разрушенных построек и трупов между ними. Некоторые развалюхи остались целы, но большинство рассыпались, две избы горели.
Клык прорвался к ограде, сознание его вспыхнуло свирепой яростью, но тут загрохотал пулемет. Если бы секач успел добраться до подножия бетонных плит, пулеметчик с крыши не смог бы его накрыть, но мутант не успел — крупнокалиберные пули пробили спину, сломали хребет. Азиат, лежащий на дороге за спиной Змееныша, вскочил, тихо взывал, скребя когтями землю. Змееныш послал ему успокаивающий импульс. Что-то глухо пророкотал Самсон, поднял голову сидящий под деревом Рем, а Ромул поскреб кривыми когтями грудь. Скоро, передал Змееныш по всей Своре.
Вслед за Клыком из дыма к ограде вырвались последние кабаны — их осталось с десяток, не больше.
— Огонь! — скомандовал Слон.
Застучали пулеметы, сталкеры на стенах тоже начали стрелять. Ослепленные яростью и дымом кабаны неслись вперед и падали под пулями, не пытаясь увернуться.
— Ага! — закричал Емеля, водя стволом из стороны в сторону, и тут же воскликнул: — Это что такое?!
Из леса выскочили слепые собаки. Впереди стаи длинными прыжками мчалась рыжая самка.
Беспрепятственно преодолев склон, они с лаем начали носиться вокруг стены.
— Дьявол! — взревел Филин, пытаясь накрыть очередью рыжую самку. — Они ж наши выстрелы чуют!
Некоторым мутантам действительно удавалось увернуться от пуль, отпрыгивая в последний миг. Их все равно убивали, но телепатические способности собак усложнили задачу осажденных. Лежащие за пулеметами Филин, Емеля и Заика перебили больше всех, сталкерам на стенах везло меньше, они часто промахивались. Собаки продолжали носиться вокруг стены, лая и рыча. Люди, чувствуя себя в безопасности, ощутили азарт — это напоминало тир со стрельбой по движущимся мишеням, и на стене даже стали раздаваться смешки, кто-то предложил соседу на спор, что сумет пристрелить больше мутантов…
Этого и добивался Змееныш. Увлеченные стрельбой сталкеры не увидели, как псевдогигант под охраной пятерых вооруженных автоматами бюреров вышел из леса. Самсон успел подойти почти к самым воротам, когда его наконец заметили сквозь дым. Со всех сторон зазвучало:
— Эй!
— Смотрите!
— Идут!
— Что это?!
Бюреры с человеческим оружием! Невиданное зрелище вызвало среди сталкеров панику. Неужели Мутант что-то сделал с этим подземным отродьем, что-то мистическое, непонятное, отчего полуживотные-полудикари разом поумнели и научились обращаться с автоматами?
Кулак Самсона обрушился на ворота. Створки содрогнулись,
С крыши водокачки пулеметчики не могли стрелять по псевдогиганту: его скрывали ворота.
Пока пятерка бюреров защищала Самсона, в атаку включились остальные карлики. Раздался хриплый вой, он быстро нарастал. Филин перекрестился, увидев подземного жителя, непривычно высокого, с отвисшим брюхом и огромной челюстью в руках, который вырвался из-за развалин. За ним бежали другие карлики, а впереди склон окутывало разреженное серое облако, оно катилось, постепенно густея, увеличиваясь…
— Камни! — крикнул Филин. — Берегись!!!
Сотни поднятых бюрерами камней заколотили по ограде, по стене водокачки и по головам тех сталкеров, кто не успел спрятаться. Рухнул с проломленным черепом Скальпель, завизжал, прижав ладонь к раздробленному плечу, Лысый.
Для Змееныша это была самая сложная часть атаки. Приходилось держать в голове сразу пять сознаний, контролировать их одновременно, смотреть пятью парами глаз, десятью руками поднимать автоматы, пятью пальцами нажимать на спусковой крючок, целиться в пять разных целей… Пять картин мира накладывались друг на друга, мешаясь, с пяти разных ракурсов чередовался обзор на ворота и стены вокруг — а ведь еще надо было заставлять Самсона ломать створки, сдерживать рвущихся в бой псевдопсов и направлять слепых собак, которые по-прежнему отвлекали сталкеров на стенах. Он много тренировался, но голова все равно болела, ее будто распирало от множества картин и чужих эмоций, перед глазами ползли пульсирующие круги. Уже несколько раз он терял контроль то над одним, то над другим бюре-ром-стрелком, с трудом восстанавливал — пока наконец не понял: минута-другая, и пси-сеть рассыплется.
Самсон, попятившись, сделал несколько шагов и врезал в ворота плечом. Сведя вместе руки, ударил кулаками, отошел, взял разбег — и снова толкнул плечом. Створки стонали, скрипели, гнулись, из креплений посыпались болты.
На крыше резко пахло порохом. Макушка псевдогиганта иногда мелькала за створками, бюреров вообще не было видно. Выругавшись, Слон схватил гранату, швырнул ее за ворота, но не добросил. Рвануло во дворе, осколки посекли ноги прячущегося на ограде сталкера, тот заорал, упал вниз. Слон опять выругался. Псевдогигант снова ударил в ворота.
— Прикрой меня! — велел Мертвый Дикобразу. Отложив «калаш», он взял свою СВД. Дикобраз выставил ствол автомата из-за стены и открыл огонь. Мертвый прислушался к тяжелым мерным ударам и скрипу металла, выбрав момент, высунулся и не целясь вогнал пулю в глаз Самсона.
Змееныш мысленно отпрянул, ощутив острую боль, пронзившую псевдогиганта, и послал приказ. В ментальном пространстве время движется иначе — с точки зрения обычной физической реальности сигнал был молниеносным.
Через мгновение после того как Мертвый выстрелил, один из стоящих под воротами бюреров повернул автомат и вдавил спусковой крючок. Мертвый выпрямился, удивленно посмотрел на Дикобраза, коснулся указательным пальцем черно-красной дыры посреди лба — и в обнимку с винтовкой повалился во двор. Пули распороли воздух над головой, Дикобраз присел, прислонился спиной к стене, тяжело дыша. Сердце его бешено колотилось.