Змеиное проклятье
Шрифт:
Вид множество черных тел, так неудержимо скользящих к цели пугал. Больше того вызывал дикий животный ужас, словно перед надвигающимся прибоем, стихией.
– Змеи!!! – заорал вдруг Лапников, отступая назад, но Щербинский схватил его за руку и притащил назад.
– Стреляй! – Зарычал зоотехник. – Отобьемся!!!
И сам поднял свою двустволку и выпалил дуплетом. Сергей, как сомнамбула стащил с плеча свой дробовик. Глаза его беспокойно бегали по наползающей массе змей. Сейчас, в этом черном змеином приливе ему виделся тот детский страх пред всем скользящим. Страх начавшийся
Его дробовик грохнул. И еще раз и еще, а позади захлопало ружье журналиста. Стреляли дробью и мелкие свинцовые шарики за каждый выстрел охватывали метровую в диаметре территорию. А змеи ползли непрерывным потоком и гибли во множестве. За каждый выстрел раздирало, размазывало по влажной земле по три по пять змей, можно было стрелять не целясь, все равно попадешь. А змеи никак не реагировали на выстрели, они не торопливо, со скоростью идущего человека надвигались черной волной и вне новые и новые полчища выходили из блеклой воды, на которой не оставалось и следа от движения скользких тел.
– На!!! – заорал Лапников и вовремя саданул прикладом по земле, где подползла, прорвавшаяся через ружейный огонь змея.
Лупили в основном во фронтальную зону змеиного наплыва, старались сдержать, не дать прорваться, захлестнуть черной лавиной. Змеи лопались и взрывались и в воздухе стало нечем дышать от порохового дыма и кровавых змеиных ошметков. От этого сочащегося нехотя кровью белесого мяса
Сырую глину у ног стреляющих во множестве усеивали картонные цилиндрики стреляных патронов. Стреляли в разбивку, пока один перезаряжал, двое палили в змей. Не многие пресмыкающие смогли прорваться через огневую завесу, но и тех доставали прикладами и давили тяжелыми сапогами. Грохот стоял неимоверный. От него закладывало уши, да еще змеи свиристели на все лады, да раздавался тяжелый мощный гул где то в черных глубинах пруда.
– Удержимся ли?! – Заорал Серега, давя проскользнувшую змею, наступая ей на черный хребет.
– Удержимся!!! – Закричал в ответ Щербинский. – Они не могут близко подойти.
Это была бойня. И бойня не чета той, что случилась на кордоне. Змеи шли сплошным мощным потоком и принимали смерть и шли новые, и цель у них похоже была одна. Захлестнуть, задавить троих дерзких людей, что осмелились проникнуть в самое сердце творящихся ужасов.
– "Не личная ли гвардия Скользящего"? – Подумалось Сергею мельком. – "Не уж то на главную силу нарвались"?
А черному приливу и правда не видно было конца. Змеи все шил и шли и новые их скопища выползали из воды, вливались в ряды старых, изувеченных и задетых дробью, скользили в крови разодранных собратьев.
– Змеииии!!! – завизжал Лапников окончательно теряя самообладание. Очки сползли у него с носа и ткнулись стеклами в грязь. Ружье у него в руках еще раз выпалило и замолчало.
У Сергея уже самого мутилось в голове от грохота и смрада разодранных змей, он пошатывался и дробовик в руках его разогрелся, вот – вот заклинит, как вдруг змеиный поток иссяк.
Остатки змей идеальной линией выползли из
– Это сон… – Пробормотал Сергей тихо. – Это кошмар…
– Кошмар. – Согласился Щербинский. – Хватай камень!! Нет никого.
Сергей кинул тяжелое ружье в грязь, и оскальзываясь на ошметках змей побежал к камню. Краем глаза заметил, что ни журналист не селянин не стронулись с места, во все глаза наверное смотрят на него.
Подскользнувшись и чуть не упав горожанин подскочил к валуну, застыл в неуверенности. Вот он камень, из-за которого все беды. Лежит, только протяни руку, а на поверхности блистает змеиный знак, проклятие Черепихова. Камень из песчаника, некрепкий, схватить, да сильно садануть об булыжник под ногами. И разлетится знак, оборвется змеиное проклятье…
Сергей развернулся, посмотрел на спутников. Лапников стоял на месте, махал руками, а Щербинский уверенно направлялся к нему, все же решил помочь.
– Кидай! – Закричал зоотехник приближаясь. – Я прикрою если что.
Серега кивнул, вновь посмотрел на камень. Что-то напоминают его очертания. Он такой ноздреватый с выступами. Похож больше на клубок, на черный клубок.
Или на скорчившуюся в судорогах змею.
Пальцы не повиновались, рука была красная и распухшая, а на ладони виднелся ожог о горячий металл дробовика.
Серега кинул взгляд на Щербинского, тот был уже близко, и скрюченными руками вцепился в камень, схватил его, взмахом поднял над головой…
Земля под ним разверзлась.
Опора под ногами исчезла, камень вылетел из парализованных пальцев а он полетел вниз.
– Я ПАДАЙУУУУ!!! – заорал он дико, но горло перехватило и крик захлебнулся.
Он падал. Он несся вниз, в зияющую черноту и одновременно оставался на месте. Он видел как уносятся ввысь деревья, как расширяется пруд. Он летел в пустоте и это было больно.
Он видел Щербинского, он был все еще тут, но Сергей почему-то видел его только по частям, и он словно летел вдоль селянина, мог созерцать проносящиеся мимо необъятно длинные кирзовой ткани сапоги. А лицо осталось там наверху, изумленно пялилось на Сергея. Рот открылся словно пещера, а воздух по-прежнему несся мимо, и он висел в пустоте. А вокруг все менялось расширялось и сжималось вновь и воздух становился прозрачным.
Это было дико ощущения. Они были страшными, Он не знал что происходит, не знал что делать, он видел лишь землю, что далеко внизу неслась ему на встречу.
Вся невероятная гамма ощущений испытанная при этом выкристаллизовалась в единственную мысль, что возникла уже на подлет к земле.
– Мир становится больше. – Подумал Сергей, а затем был удар и смоляная непроглядная тьма.
Где я? – Возникла мысль.
Логично. – Отозвалось подсознание. – Обычно за таким следует вопрос. – Кто я?