Змеиное Солнце
Шрифт:
Чем дольше она приглядывалась к этому венду, тем меньше он ей нравился. Кажется, он вовсе не знал, что такое жалость, а чужие муки его только радовали. За все время Аюна видела его улыбающимся дважды — когда он удостоверился, что захватил именно ту, кого хотел, и когда снимали кожу с накхов.
Но отступать она не собиралась.
— Стой! — властно произнесла она. — Я желаю говорить с тобой.
Тот поглядел на нее глазами холодными и блеклыми, как ранний лед. Затем обернулся и поманил своего толмача.
— Почему ты встала на пути у Шереха? — поинтересовался тот.
—
Она указала на измученных девушек, полумертвых от усталости.
— Шерех говорит, что пленные всегда так ходят, — перевел толмач.
— Это не просто какие-то пленные. Эти девушки — моя свита! Если вы хотите их убить, зачем тянуть? Можно убить прямо здесь! А можно было и там, в лесу!
Она глядела прямо в худое длинное лицо предводителя вендов. Похоже, тот не привык, чтобы женщина смотрела на него подобным образом. Он хмурился, но не находил что ответить. От его тяжелого взгляда Аюну вдруг продрал мороз по коже. Ей захотелось бежать прочь, бог весть почему. Огромным усилием она не отвела глаз.
Наконец Шерех дослушал толмача, повернулся к своим воинам и что-то коротко им приказал. Аюна похолодела. А что, если он и впрямь велит убить ее служанок?
Несколько воинов подхватили девушек, закинули себе за спину и умчались вперед.
— Так быстрее, — уже без толмача довольно сносно бросил вожак.
Аюна отвернулась, стараясь не показывать, как ее пугает этот венд с мертвыми глазами и как в то же время она довольна собой. Она не просто заставила врага исполнить ее требование — сейчас этот самый Шерех как будто попытался оправдать перед ней собственную уступку. Или перед собой? Не важно! Ведь он сделал, как ей нужно. А мог бы...
Царевну начало трясти, и она приотстала от Шереха, чтобы он этого не заметил.
Тропа скоро свернула с берега в сосновые боры, потом дорога пошла буковым лесом. Когда начало смеркаться, лесные чащи, по которым пролегал их путь, расступились, и Аюна увидела высоченный холм.
Вопреки ожиданиям царевны подниматься туда Шерех и его люди не стали. Хотя это казалось естественным, — конечно, круча, на которой располагалась столица, была значительно выше, но и здесь умелый воин наверняка бы поставил укрепленный лагерь. Когда-то отец рассказывал ей о таких вещах — непонятно зачем, — и ей запомнились его слова. Но видно, у вендов были свои причины.
Отряд спешился и встал у самого подножия холма. Несколько человек с тюками направились наверх, остальные остались внизу и принялись устраиваться на ночлег.
— Суви! — негромко позвала царевна, дождавшись, когда уйдут венды, строившие для нее намет у одного из костров. — Подойди сюда!
Служанка, которую звали этим именем, поспешно подошла и опустилась на колени рядом с ней. За время путешествия царевна выделила и приблизила ее к себе за веселый и добродушный нрав. Всякое утро начиналось с беспечной болтовни миловидной ясноглазой девушки, ее смеха и песенок. Сейчас же ее лицо осунулось и застыло. Казалось, будто девушка спит наяву и не может проснуться.
— Послушай,
Суви вздрогнула, бросила быстрый взгляд на толмача и сразу зажмурилась, словно не могла переносить одного его вида.
— Госпожа, молю, не заставляй меня, — с отвращением прошептала она.
— Почему? — нахмурилась царевна.
— Он... почти зверь. Он бородатый!
— И что с того? Под бородой у него такая же гладкая кожа, как у тебя.
— Госпожа, я не смогу...
— Послушай! — жестко сказала Аюна, не собираясь ее больше уговаривать. — Эти дикари уже овладели всеми вами. Что помешает им сделать это снова? Толмач у них явно в почете, и, если ты прилепишься к нему, другие тебя не тронут. Это все же лучше, чем терпеть всю свору...
Служанка залилась краской, на глазах выступили слезы.
— Я хочу спасти тебя и всех вас, — продолжала царевна. — Так перестань мне мешать! Нужно узнать, где мы и что нас ждет. Мне сейчас нужна твоя помощь, Суви! Иди очаруй толмача!
Девушка снова принялась всхлипывать, косясь на венда. Но она уже не глядела перед собой остановившимся взглядом, будто на нее навели порчу. Аюна протянула руку и погладила ее по голове:
— Выспроси, куда и к кому мы направляемся, что они хотят с нами делать. И если для этого придется расчесывать золотым гребнем бороду этому дикому венду, то делай это со всем почтением!
— Как прикажешь, солнцеликая госпожа, — пробормотала Суви, утирая слезы.
* * *
Когда стемнело, поляна у подножия лесистого холма озарилась пляшущим светом костров. Над углями жарились добытые у реки утки и гуси. Венды сидели вокруг костров, ели и пили, слышались разговоры, смех и перебранка — вроде бы все как обычно. Если бы Аюна присмотрелась, она могла бы заметить, что разбойники настороже, что Шерех ни разу не присел, раз за разом обходя стан. Однако царевна слишком устала. Ей смертельно хотелось спать, но она ждала новостей.
Наконец из сумрака выскользнула Суви, подошла к царевне, поклонилась и села рядом. Аюна поглядела на нее, стараясь по лицу понять, не обидел ли ее венд.
— Ну что? — тихо обратилась она к служанке.
— Его зовут Власко, госпожа. Кажется, он не так дик и отвратителен, как прочие разбойники, — отвечала Суви, опуская глаза. — Все улыбался, подсовывал мне куски дичи пожирнее... И он говорит на человеческом языке... И его борода не такая уж...
— Тебе удалось что-то выведать? Что это за место?
— Да. Там — священный холм, — прошептала девушка. — Очень почитаемое всеми вендами место. Наверху — огромный дуб, обиталище их бога. Или трех богов, я не поняла. Жрецы этого бога предсказывают будущее. Шерех еще днем отослал им богатые дары...
«Что ж, по крайней мере, среди этих даров не было моих девушек», — с облегчением отметила царевна и сказала:
— Ты много узнала, Суви! Не выспросила, куда мы пойдем дальше?
— Пока никуда. Венды ждут прибытия какого-то большого вождя. Если я верно расслышала, его имя Станимир...