Змеиные сети
Шрифт:
– Когда нужно дать ответ? – спросил я.
– Крайний срок – этот четверг, – ответила она. – Но рекомендую раньше.
– Отлично, – отозвался я. – Я попробую раздобыть больше денег, так что не волнуйся, твой процент от тебя не убежит.
– У меня родители старые уже, – тихо сказала она. – Живут в деревеньке под Ростовом. А там сам знаешь как, бедно живут. Так накоплю чуть больше денег, хоть на приличный взнос на квартиру, и родителей перевезу, денег хватит их содержать.
– Это правильно, – ответил я, держа ее руку в своей руке. – Молодец.
– Подожди,
– Ваша пицца, – подошла официантка, положив подносы с румяной, еще горячей пиццой.
– Приборы на столе, приятного аппетита, – сказала Наташа.
– Благодарю, – ответил я. – Моей спутнице повторите «Кровавую Мэри».
Надо ковать железо пока горячо. Главное, не забыть завтра утром написать журналу насчет интервью, да зашибить бабосиков. Дела пока складываются лучше некуда.
– А вот и я, – объявила Настя, подойдя к столику. Правда, она не спешила садиться. Помявшись секунду, она подошла ко мне и, наклонившись, поцеловала.
Сладкий, потрясающе горячий поцелуй, я автоматически погладил ее по ноге, чувствуя, как кровь бросилась мне в голову.
– Перекусим, – сказала она. – О! Спасибо за «Мэри», самое то!
Она залпом выпила вторую стопку.
– Как хорошо, когда можно просто расслабиться, – сказала она, смеясь. – Одиночество меня совсем замучило.
– Ты знаешь, – и тут я впервые смог спокойно посмотреть ей в глаза. – Меня тоже, лишь недавно вырвался.
– Перерыв! – задорно объявила она, вгрызаясь в пиццу.
Я согласился, сосредоточившись на своей порции, и изредка, когда огонь от перчиков уж слишком сильно обжигал, запивал пивом, которое вдруг стало слишком быстро заканчиваться.
– Тэкс, тэкс, тэээкс, – услышал я чей-то голос справа. За тон, которым была сказана эта фраза, я бы, не задумываясь, убил любого. Это был тон конченого подонка, уверенного в своей полной безнаказанности и неуязвимости. Таким тоном говорили прикормленные ублюдки в детдоме, и разного рода папенькины сынки в школе. И вся остальная мразь, по недомыслию именуемая людьми. Я поднял взгляд, и увидел троих. Трое накачанных, или явно злоупотреблявших анаболиками, бандитов. Первый, с лицом слащавого лидера-псевдомачо. Второй, дегенерат, который облизывался, глядя на мигом сжавшуюся в комок Настю, и будто говорил «сейчас я тебя…». Но на этой фразе его мозги перегорели, и он просто продолжил таращиться на съежившуюся беззащитную девушку. И третий, с лицом откровенного садюги, которому доставлял удовольствие сам процесс унижения. – Что тут у нас?
– Студентик пригласил диву на свидание! Ах! Прелестно! – заорал он и толкнул меня в плечо. Официантка мудро спряталась за стойкой. Парни за столиком слева, оценив габариты выскочек, сделали вид, что это их не касается. – Давай-ка к нам.
Дегенерат оголил руку, показывая Насте, куда засунет ей по самый локоть.
– Троим парням скучно! – медовым голосом заговорил садист.
– Помоги же
Он заржал и двое других подхватили его смех, дегенерат же так старался, что умудрился громко пернуть.
Кровь бросилась мне в голову.
– А пойдемте-ка, выйдем на улицу, поговорим, – сказал я, поразившись хладнокровию в своем голосе.
– Гы-гы-гы, – заржали они.
– Ну идем на стройку, мы и тебя обработаем, попка узкая, – сказал дегенерат, и лидер согласно кивнул. Садист, ухватив меня за одежду, потащил на выход. Анастасия провожала нас расширившимися от ужаса глазами.
«А им это не впервой», – подумал я, когда меня первым бросили в проем на улице. Не без труда, но я удержал равновесие. Падать лицом в грязь мне было совсем не с руки. Ботинки мигом захлюпали по грязи. На стройке воняло. Жутко воняло. Я встал ближе к стене пиццерии. Трое ублюдков расположились рядом с ямой, где был фундамент будущего строительства.
– Снимай штанцы, соска, – лениво процедил вожак. – Да раком становись.
Сердце как бешеное стучало у меня в висках. Что же, Святослав, перед смертью можно и проверить кое-какой бред. Я рассмеялся.
Это озадачило придурков, они переглянулись.
– Проклятая стрела! – крикнул я, выбрасывая руку вперед.
Медленно, как будто давая мне осознать происходящее, сгусток тьмы вырвался из моего указательного пальца, проделав вожаку аккуратную дырку в груди. И потом все вернулось на круги своя. Держась за пробитую грудь, и не веря в произошедшее, их вожак сделал несколько шагов назад и рухнул навзничь.
Я представил, как темная игла вонзается в дегенерата, и тут же выдернул ее. Схватившись за горло, будто его душат, тот попятился назад, и разделил участь своего «кореша», отправившись в объятия смерти.
А садист… Обоссался. Я видел, как он застыл, будучи в ступоре. Медленно, с желанием уничтожить, я подошел к нему. Глаза твари были полны ужаса, от страха он не мог двигаться.
– Прощай, – шепнул я ему на ухо, и, отойдя на два шага, представил, как его сбивает волна воздуха.
Его крик оборвался, когда он приземлился на штыри внизу.
Я маг. Я просто маг. Сердце норовило выпрыгнуть из груди, в висках будто колотился молот. Я маг, и я убийца. Тот, кто хладнокровно прикончил тех, кто этого заслуживал.
– Злотворец! – крайне зло улыбнулся я. Разберемся…
Напряжение схлынуло, как стекающая вода. Что теперь? Ко мне вернулось здравомыслие. Я посмотрел наверх – так, камер вроде нет. Оглядевшись вокруг, я увидел несколько листов какой-то материи, и скинул все вниз. Они прикрыли трупы, правда, пришлось повозиться, чтобы накидать земли.
Все, теперь назад в пиццерию.
Я аккуратно завернул за угол, бросил взгляд на близлежащие дома. Вроде пусто, тихо. Я посмотрел наверх. Камер нет. Сердце радостно забилось. Теперь последний аккорд.