Змеиный хвост

Буше Таис

В пять раз они становились богами войны.

Она фыркнула, вспоминая, что эти самые боги не смогли даже родной дом уберечь, и подошла вплотную к кровати, усаживаясь на край.

Рон-тан был привязан к изголовью огромными цепями за шею и руки. Он напрягался с такой силой, пытаясь сорвать металлические удавки, что вены на руках и шее вздулись до своего предела. Варх не мог ни говорить, ни кричать, лишь бессильно открывал рот или стискивал зубы до скрежета.

Лей не хотелось смотреть на

его мучения, в конце концов, ничего плохого Рон-тан ей не сделал, а то, что был заносчивой задницей, так это недуг не только высокородных. Такие издевательства он точно не заслужил, ведь в соме не было разницы между реальностью и сном. ИсКин системы не допускал особо опасных иллюзий, но вот такую «картинку» вполне.

Лей даже руку подняла, чтобы стереть пот с его лба, но опустила руку, вспомнив, что здесь она как эфемерный призрак, незначительный сбой системы. Ее никто не видит и не слышит.

Взгляд оторвался от искаженного болью и яростью лица и остановился на «мучителе». Неужели Рон-тан видел ее такой? Лей себя не узнавала: распущенная копна волос, полупрозрачная туника с глубоким вырезом, призывный, манящий взгляд и позвякивающие бубенцами браслеты на щиколотках. Это было слишком эротично, даже для нее, привыкшей видеть себя обнаженной каждый день.

Так странно и завораживающе.

А еще Лей из фантазий Рон-тана танцевала. Выгибалась. Возбуждала.

Стояк молодого варха прекрасно очерчивался тонкой тканью ночных брюк.

Лей вдруг захотела ощутить под пальцами тепло чужого тела. Будет ли кожа Рон-тана такой же горячей, какова сейчас была ее кровь. Она с каждым толчком сердца чувствовала, как она воспламеняется внутри...

— Вот же нагский бублик! Ларисс, верни меня! — она крикнула изо всех сил и сразу же открыла глаза в их каюте. Сестра испуганно склонилась над ней.

— Ты в норме?

Лей быстро вскочила с кушетки и покачнулась. Заботливая рука сестры придержала ее, и она с благодарностью погладила ее пальцы.

— Мне надо в душевую.

Ларисс довела ее, а потом помогла вколоть успокоительное, сразу сообразив в чем проблема, когда увидела тонкую струйку крови из носа. Лей слизала ее чуть раздвоенным змеиным языком и устало прикрыла глаза.

Успела.

В отличие от сестры, ее дар разрушал все на физическом уровне. При повышении адреналина ее кровь становилась самой настоящей лавой, разъедая все, на что попадет, поэтому с самого детства Ларисс учила ее держать разум холодным. Но этот высокородный засранец Грид влез к ней в душу, не переобувшись в домашние тапки. Так и запрыгнул в мысли в своем военном обмундировании с ухмылкой на лице.

— Спасибо, — прошептала Лей. — Мне уже намного лучше.

— Это хорошо. А как прошел сеанс погружения. Картинка была четкой? — с любопытством спросила Ларисс.

Лей сделала над собой усилие, чтобы не вспоминать, и честно ответила:

— Картинка была пугающей в своей реалистичности.

Зря он согласилась на эту авантюру, теперь эта «реалистичная картинка» останется в ее памяти навсегда.

5.1

С

Риком поговорить не удалось на следующий день — парень сказался больным и был посажен на временный карантин. Лей подозревала, что тот хитрит, но среди присутствующих рас земляне и правда болели почаще, особенно вирусными штаммами, так что то, что землянин вдруг приболел, вряд ли кого-либо удивило бы. К тому же у того был запрет на учебные вылеты.

А вот Лей с Ларисс, как представители двух рас, не имели никаких поблажек и должны были прибыть на нижний ярус — ангар к самому раннему циклу, к шести утра. Лей на ходу заплетала косу и повторяла в голове правила эксплуатации гелиоса — новейшего малого разведчика-истребителя, это, если в военных действиях будет необходимость.

Они с Ларисс встали в четыре утра, чтобы еще раз повторить схемы работы с новой техникой и почти не позавтракали, съев только что-то из своих сухих запасов и запив их обычной питьевой водой. Им бы подкрепиться более сбалансированной пищей, чтобы голова нормально работала при перегрузках, но не удалось.

Они с сестрой вошли в огромное помещение как раз в тот момент, когда послышался голос Мэд Мейва.

— У кого до сих пор играет моча в голове и он думает, что учебный вылет — это легкотня, поэтому решит мне продемонстрировать все свои скудные умения, то попрошу сразу выйти из строя и не портить мне настроение.

Конечно, никто не шелохнулся. Лей даже глаза опустила, чтобы не выдать своих мыслей — неужели великий Мейв не понимал, что никто в здравом уме на повесит на себя ярлык зарвавшегося неумехи?!

— Я так и думал, вы все наивно полагаете, что таких летунов я не смогу определить на глаз. Ну что ж, не хрен больше болтологией заниматься, все по машинам согласно вашим кодам. По ним же вылетаем. Быстро пошли! — прикрикнул уже несколько злой адмирал, но начни он сейчас резать их на ленточки, ему бы никто и слова не сказал.

Те, кто получали аттестацию у Джо Мейва считались лучшими пилотами всех пяти галактик.

Лей надела шлем, присоединила его к ИскИну гелиоса и включила панель. Та плавно зажглась, переходя в градиент от синего до белого оттенка активности тех или иных агрегатов машины, и когда, управление кораблем полностью окрасилось в мягкий белый, она плавно завела двигатели и приготовилась к вылету. Ее порядковый номер был пятым, поэтому она с внутренним восторгом наблюдала, как быстро отрываются гелиосы других кадетов и уходят по дуговой траектории к точке сбора, где их уже дожидался сам адмирал. После отрыва четвертого номера она увеличила тягу и разогналась для отрыва от палубы, чуть просела, когда под брюхом с гравитонами не оказалось привычного твердого покрытия, но быстро выровнялась и уже уходила по дуге, как и предыдущие пилоты.