Змеиный король
Шрифт:
— А что же еще? В умелых руках это очень сильное оружие.
— И настолько опасное, что самого шантажиста частенько стремятся отправить к Кардыблу. Кстати, многим это удается.
— Полностью с тобой согласен. Поэтому и держу нос по ветру. Тот же Мугрид, например, уже решил от меня избавиться, хотя я его пока еще не шантажировал.
— Он сам тебе сказал? — усмехнулся пленник. Андрей проверил прочность веревок и узнал еще одну неприятную новость: добраться до сюрпризов, размещенных накануне в рукаве рубахи, не получится.
— Скорее,
— Согласился?
— Отказаться было невозможно, иначе гермаг мог заподозрить во мне слишком опасного для себя человека. А мне это надо? Я пожить хочу, особенно сейчас, когда всю Жарзанию лихорадит. Самое время ухватить кусок пожирнее.
— Твои планы настолько разрослись, что немых рудокопов для их реализации уже не хватает?
— Ты и о них разнюхал?! — Тюремщик не очень достоверно изобразил радость на лице. — Я знал, что делаю ставку на достойную фигуру! Зарна проболталась?
— А то ты не знал?
— Мои возможности тоже не безграничны. Как бы я выведал, о чем вы с ней шушукались?
— Интересно, это первый случай, когда рудокопы не справились с заданием?
— Да. Но сие не столь важно. Хоть они и не выполнили заказ, зато оказали мне другую услугу. Не хочешь узнать какую?
— Ты же все равно скажешь.
— Конечно. Сразу после того как моим дамочкам не удалось правильно станцевать сугинди, я решил, что Дренг — не тот человек, который мне нужен. Зачем кого-то искать? Есть готовый вождь, имеющий громадный авторитет среди вархунов, не подверженный их дурацким традициям, поскольку прибыл издалека и является человеком рассудительным. Опять же он как можно быстрее хочет вернуться домой. И я могу предоставить ему эту возможность!
— Интересно, что ты вкладываешь в понятие «рассудительность» — способность предать? — после слегка затянувшейся паузы произнес землянин.
— Предательство — оборотная сторона преданности, не правда ли? Если нет первого, невозможно и второе. А о какой преданности может идти речь, если человеку едва ли не силой навязали неприятную для него должность?
— Ты действительно многое знаешь обо мне. Не скажешь откуда? — Андрей постарался вложить в голос минимум заинтересованности.
— Об этом еще рано говорить, друг мой.
— Друг? Среди своих друзей тебя я что-то не припоминаю. Опять же друзей никто не заманивает хитростью и не связывает для общения.
— Все это до поры до времени. Думаю, по окончании нашей беседы ты освободишься от веревок, а мы станем не разлей вода.
— Сомневаюсь.
— Другого варианта у тебя не будет.
— Варианты существует всегда, просто некоторые, как мой «дядя», например, не слишком утруждают себя их поисками.
— Не спорю. Но иногда ошибочный выбор оказывается несовместимым с жизнью, причем не только собственной,
— Я все ждал, когда ты начнешь угрожать, — усмехнулся Фетров. — О каком же взаимовыгодном сотрудничестве в таком случае может идти речь?
— О нашем с тобой, конечно! — воскликнул собеседник.
— И в чем же моя выгода? — спросил пленник.
— Твои жизнь и свобода, которые сейчас принадлежат мне, будут возвращены. Уже это многого стоит, не правда ли?
— Допустим. Хотя жизнь и свободу, которыми нельзя распоряжаться на свое усмотрение, я бы не назвал большой ценностью.
— Хорошо, добавим к этому еще одну жизнь — девчонки, которая спит в соседней комнате.
— Ты ее не знаешь. Она и сама никого не предаст и мне не позволит, хотя я и не собираюсь.
— Ты согласен принести ее в жертву? Как это мило. Я почему-то решил, что синеглазка тебе нравится.
— Кто мне нравится — не твое дело. Сейчас ты говоришь об условиях сделки, в которой я для себя ничего привлекательного пока не вижу. — Фокуснику сразу вспомнились рассуждения Дихрона, который во всем старался отыскать выгоду.
— Если мы договоримся, ты выполняешь несколько моих просьб и потом беспрепятственно добираешься до любых Врат, чтобы вернуться в завратную реальность. Весь груз моральных обязательств оставляешь в этом мире. Чем не выгода?
«А он хитер. Предлагает здесь стать последней скотиной, а дома, дескать, все спишется? А ведь стоит мне совершить хотя бы одну подлость, и дальше шантажист с живого не слезет. Плохо ты меня изучил, «друг». Я на сделки с совестью идти не собираюсь».
— И как через заблокированные Врата можно попасть на Инварс? — с издевкой в голосе спросил землянин. — По-моему, сейчас ты попусту тратишь мое и свое время.
— А знаешь, Вирлен… Или тебя лучше звать Андреем? Существуют ведь вещи и пострашнее смерти, — задумчиво произнес мужчина. Видимо, он исчерпал запас «выгодных» предложений. — Хочешь услышать о том, как я превращаю красивых молодых дамочек в немых рудокопов, в этих безжалостных убийц, которые не остановятся ни перед чем? Для них убийство становится смыслом жизни, а время между выполнением заказов — тяжким бременем.
— Пожалуй, не хочу.
— А придется. Ведь одной из них очень скоро может стать Вероника.
— Ты не посмеешь, сволочь! — все-таки не сдержался фокусник.
— Хочешь со мной поспорить?
— У меня несколько другие желания, но твои веревки не позволяют их осуществить. Пока.
— Говорил же — предупредительные меры весьма полезны. Драка нам ни к чему. Я ведь еще не закончил разговор.
— А мое терпение тебя слушать подошло к концу.
— Очень жаль, но ничего не поделаешь. Ради будущей дружбы придется еще немного потерпеть. Ты ведь меня совсем не знаешь. Хотя это и немудрено. Из ныне живущих этим мало кто может похвастаться, а ведь я происхожу из третьей ветви аристократов, которая имеет право на власть в этой стране.