Змеиный мох
Шрифт:
— Да причем тут Лисицын?! — я аж подскочила.
— Не ори! — Славка покосился на дверь. — Если не Лисицын, значит Лактионов. Класс! Просто супер. И что? Я заметил — «займись этим».
— Ничего не было, — процедила я сквозь зубы. — Если ты это имеешь в виду. Больше — ничего.
— Так ты поэтому уходишь? Потому, что ничего не было и не предвидится?
— Дядя, ты дурак? Помнишь, что ты мне сказал в тот день, когда Лактионов только пришел? «Я тебя уволю, потому что не хватало, чтобы тебя считали подстилкой трех директоров
— Наденька, — он поморщился, как от зубной боли, — дядя таки не совсем дурак. И прекрасно знает, что ты не ушла бы, даже если б тебя считали подстилкой всех мужиков в компании, имеющихся по штатному расписанию. И писали бы про тебя на стене в туалете слово из пяти букв. Тут другое. Явно другое. И не рабочее. И не бабы твои, тем более. Колись живо, в чем дело!
— Слав, для меня это стало слишком серьезно. Еще один роман с женатым начальником мне точно не нужен. А его отсутствие — романа, я имею в виду, — слишком тяжело выносить. Пойми, мне просто тяжело находиться с ним рядом.
— Понимаю, Надь, — Славка вздохнул. — Угораздило же тебя снова вляпаться.
— Нет, Слав, — я покачала головой. — Не снова. Это качественно новое состояние. Именно поэтому и хочу уйти. Я все это переживу. Но только не рядом.
— Мда… Никогда бы не подумал, что ты позволишь чувствам угробить карьеру. Мне казалось, что она тебе важнее. Хотя… если хорошо подумать… Здесь у тебя все равно потолок. Если только дождаться моего естественного исхода, да и то не факт. И «Петрович», кстати, тоже не вариант, разве что временно. Сейчас у тебя и клиентская служба, и организация перевозок в одном флаконе. Пойдешь только на клиентов, скилл быстро растеряешь. Надо именно логистику искать.
— Ищу. Пока ничего. Но я же не говорю, что прямо завтра заявление на стол.
— Надя, Надя… Чувствую себя виноватым. Что поддался и взял сюда. Ладно, я тоже поспрашаю у людей. Но с одним условием.
— Говори, — напряглась я.
— Пока не найдешь новое место, молчишь, как рыба. Никому ни слова. Займись пока международными делами и поднатаскай кого-то себе на подмену, получше.
— Да, я как раз собиралась сегодня Светлану подрессировать. И больняк взять завтра. Хоть на недельку.
— Возьми, — одобрил он. — Без отработки тебя все равно никто не отпустит, так что успеешь дела в порядок привести перед уходом. А почему Светлану? Всегда же Зарина оставалась?
— Рина не тянет. Светка поопытнее и конкретно логист. Но слишком робкая мышь. По натуре не начальник. Хотя кто знает, если шанс дать… Вот и посмотрим.
— Я почему прошу молчать, Надя? Мало ли вдруг обстоятельства изменятся. Ну чем черт не шутит, все под богом. А с работы, как и из семьи, уходить можно всего один раз — совсем. Вернешься — всерьез уже никто воспринимать не будет. Даже если не успела уйти, а только раззвонила, что уходишь. Ладно, все. Давай, чеши. Спасибо за испорченный день.
— Всегда пожалуйста, — буркнула я
Как ни странно, после разговора со Славкой мне немного полегчало. Но… всего на несколько секунд. Потому что дверь в кабинет Дениса была открыта, и он меня заметил.
— Надежда Васильевна! На минуту.
Я зашла, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной.
Что-то очень напоминает! Кажется, такое уже было.
Он встал, подошел ко мне.
— Надя, что случилось? На тебе лица нет.
Да-да, какое там лицо. У меня вообще вместо головы задница.
— Плохо себя чувствую, — пробормотала я, глядя мимо него. — Простудилась, наверно.
— Надо было все-таки вчера плед достать. Вот что, иди домой.
Плед! О господи!..
— Мне надо подбить все за сегодня и кого-то вместо себя оставить. Если завтра не будет лучше, пойду в поликлинику. Или врача вызову.
— Тогда отвезу после работы. Ты же без машины.
Да ты издеваешься?! Черт бы тебя побрал! Или дома не ждут?
— Спасибо, не стоит. Я, может, задержусь. И вообще… мне еще в одно место надо. Вызову такси.
— Ну… как знаешь.
— Спасибо… Денис.
Хорошо, что есть работа. Хорошо, что можно зарыться в нее и ни о чем не думать.
Обедать я не пошла, но Светка, вернувшись, положила передо мной ватрушку с повидлом.
— Надь, ты хоть что-то ешь? Тебя уже ветром носит.
— Спасибо, Свет. Не могу.
— Слушай, — насторожилась она. — А ты случайно не?.. Не того?..
— Нет. Точно не того.
«Того» я быть никак не могла. Ну да, стопроцентного средства предохранения еще не изобрели, кроме полного воздержания, но с той ночи прошло полтора месяца, и организм уже дважды успел подобные подозрения опровергнуть. И вдруг сейчас я неожиданно поняла, что думаю об этом… едва ли не с сожалением.
Это была такая мимолетная мысль: «а жаль…», и она напугала. Дети для меня всегда были чем-то абстрактным. Я знала, что если бы вышла замуж, то и ребенка бы родила. Не от какого-то огромного желания, а вроде бы… так надо. Программой заложено. Но мне еще не встретился мужчина, от которого я захотела бы родить. Поэтому подобные мысли следовало гнать поганой метлой, чтобы не задерживались. Одному богу известно, что из них может вырасти. Никогда не понимала этого: «часики тикают, рожу для себя». Крайне эгоистично.
=32 Часть II. Денис
— Лактионов, ты?!
Каждый раз в ее голосе было такое разочарование, как будто надеялась, что кто-то позвонит ей с моего номера и обрадует: «Полина Юрьевна, примите соболезнования, ваш муж трагически погиб, скоропостижно скончался, умер после долгой продолжительной болезни (нужное подчеркнуть)».
— Здравствуй, Полина. Послушай… давай уже в конце концов разведемся.
— Что это тебе вдруг приперло? — удивилась она. — Какая-нибудь потаскушка не дает без штампа о разводе?