Змея Давида
Шрифт:
Диана осмотрела билеты. Авиакомпания «El Al», вылет через три дня в два часа пополудни, еще через три дня – обратно. Выписать же ее обещали только через пять дней. «В крайнем случае, сбегу», – подумала она. Палочку ей сегодня вернула Помфри, взяв с нее клятвенное обещание, что ничего серьезнее мелких бытовых чар она использовать не будет. Осталось только озаботиться одеждой, не уходить же из больницы в пижаме и босиком.
– А где Поттер? – шепотом спросила Диана. – С Джинни, – так же тихо ответила Грейнджер. – Она его теперь ни на шаг не отпускает. То ли боится, что с ним может опять что-то случиться, то ли ревнует к каждой юбке. Неудивительно – теперь на него не вешается разве что ленивая, он же – Герой! Вы знаете, что вчера ему в Министерстве вручили Орден Мерлина первой степени? – Откуда?
Интересно, подумала Диана, такое показное равнодушие к почестям – это позерство, или Поттеру и в самом деле неприятна вся эта свистопляска вокруг его персоны? Снейп при каждом удобном и неудобном случае упоминал якобы присущую мальчишке жажду славы и пренебрежение правилами. Последнее Диана и сама за ним замечала, но вот особой склонности привлекать к себе внимание она за Поттером как-то не наблюдала. Все-таки Северус никогда не научится относиться к Гарри непредвзято, в этом – его натура, он, кажется, физически не способен признать свою неправоту. Особенно по отношению к Поттеру.
– Сегодня ко мне приходил тот самый Ярдли, – шепотом сказала Диана, пряча билеты и паспорт под подушку. Услышав имя следователя, Гермиона тут же набросила на окружающее их пространство «заглушку». – Вы правы, он явно нацелен на то, чтобы накопать на Снейпа как можно больше. Но, похоже, ничем конкретным он не располагает – ни доказательствами того, что Снейп принимал участие в захвате и пытках заложников, ни точными данными об издевательствах над студентами. Даже прямых улик его причастности к гибели Вэнс, похоже, нет. Ничего, кроме убийства Дамблдора, одни словом. – Гарри говорит, что готов предоставить суду воспоминания, отданные ему профессором. В конце концов, это – единственное, чем он располагает, чтобы обелить его имя. – Значит, наш Пинкертон чувствует, что заявления Поттера – не голословны, поэтому роет землю в поисках чего-то столь же существенного, как убийство Дамблдора.
Грейнджер покосилась на по-прежнему скучавшего у дверей Уизли и, пряча восхищение, сказала:
– Рон утверждает, что этот Ярдли явно работает по заказу, а не по собственной инициативе. Он говорит, что раз его корни тут, в Англии, то у него могут быть родственники у кого-то в Министерстве. А раз так…
Диана хмыкнула и тоже посмотрела в сторону младшего Уизли. А этот рыжий «шлагбаум» не так безнадежен, как может показаться на первый взгляд, если, конечно, эта догадка принадлежит ему, а не его отцу. Версия, что Ярдли лезет из кожи вон исключительно для того, чтобы на процессе Снейпа заработать себе нашивки на аврорской мантии, прежде казалась ей единственно верной, но теперь слова Гермионы заставили ее в этом усомниться.
– Скажите, Гермиона, а Поттер вам показывал эти самые воспоминания? Что там вообще есть по поводу убийства директора? – Нет. Но он говорил, что Дамблдор открытым текстом просил профессора убить его. Так что тут разночтений быть не должно. Мы даже поговорили с портретом покойного директора, хотели убедить его дать показания, но, оказалось, что свидетельства портрета юридической силы не имеют. Суд не примет его слова, как доказательства. – Кто еще готов выступить на суде в защиту профессора? – Гарри, профессор МакГонагалл, Невилл Лонгботтом, мадам Помфри, еще профессор Спраут. Вроде бы даже миссис Малфой обещала замолвить за него словечко, но я ей не особо верю. Малфои всегда в первую очередь будут думать только о собственной выгоде. Но хоть какие-то доказательства есть только у Гарри, все остальные могут поддержать только словом. – Лучше, чем ничего. Я думала, что только мы с Поттером готовы отдуваться в суде. Что же, – Диана довольно усмехнулась и откинулась на спинку кровати, – если все пойдет так, как я рассчитываю, мы не только вытащим нашего профессора, но и похерим пару-тройку чьих-нибудь карьер, помяните мое слово. Только пока никто не должен знать, что я располагаю подобными данными.
Грейнджер понимающе закивала. Кажется, она уже поняла, о чем идет речь.
За те три дня, что оставались до дня вылета, не произошло
В день отлета Диана проснулась очень рано, в начале шестого часа, выпила все принесенные ей с вечера лекарства и принялась торопливо одеваться. Грейнджер оказалась той еще умницей – кроме билета и паспорта она догадалась захватить из дома Дианы ее одежду: джинсы, майку-поло, ветровку и старые туфли, так что необходимость трансфигурировать больничную пижаму во что-то более приемлемое отпала сама собой. Все травмы почти зажили, беспокоила ее только правая нога, но и в этом особой проблемы она не видела, хромота должна будет исчезнуть через пару месяцев.
Диана оделась, расчесала волосы и заплела их в косу, заклинанием заправила кровать и на цыпочках проследовала в палату к Северусу. Лето уже полностью вступило в свои права, и в боксе было душновато. Диана открыла окно, впуская в палату свежий воздух, и уселась на стул рядом с его кроватью.
– Привет, – тихо произнесла она и, наклонившись, поцеловала в щеку. Отросшая щетина неприятно кольнула губы, и Диана вынула палочку, чтобы немного привести его в порядок. Произнесла бреющее заклинание, расчесала волосы и немного очистила их, так, чтобы они не выглядели совсем уж неопрятно, затем использовала то же самое заклинание для всего тела, хотя знала, что Помфри обычно пользуется влажными губками и специальным раствором.
Покончив с гигиеническими процедурами, она спрятала палочку в рукав и пересела к нему на кровать. Придвинулась ближе, чтобы ощутить тепло его тела и сжала пальцами безвольную ладонь.
– Я сегодня уйду отсюда, – заговорила она, неотрывно глядя на его лицо, в робкой надежде на то, что он все-таки придет в себя. – Но это ненадолго, через три дня я вернусь и вернусь не одна. И что бы ни случилось за эти три дня… черт, я так надеюсь, что не случится ничего непоправимого! Что бы ни случилось, помни: я тебя не брошу. Точнее, мы тебя не бросим – я, Поттер, Грейнджер, даже Уизли не наплевать на тебя. МакКошка так вообще готова выцарапать глаза всему Визенгамоту, если понадобится. Ты же ее знаешь, если она уверена в своей правоте, она будет переть, как танк… Она улыбнулась и провела рукой по его волосам. От этого брови Снейпа чуть заметно дернулись, и Диана снова застыла в уже привычном ожидании, но опять ничего не произошло. Она вздохнула и снова склонилась к его лицу. Почти касаясь губами его виска, прошептала: – Только вернись, пожалуйста! Не бросай нас… Мне все равно никто, кроме тебя не нужен…
Она еще некоторое время (полчаса, а может быть и больше) просидела рядом, поглаживая его ладонь, погруженная в собственные мысли и воспоминания. Затем как-то резко опомнилась, наколдовала «Темпус» и, увидев, что время подбирается к семи утра, тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Скоро мадам Помфри придет с утренним обходом, а Диана намеревалась покинуть пределы Больничного крыла и собственно Хогвартса незамеченной.
Ее вдруг кольнуло неприятное предчувствие и страх, что если она оставит тут Северуса одного, с ним непременно произойдет что-то плохое. Она стиснула зубы, отгоняя гнетущие мысли. Просто не вовремя разыгравшиеся воображение и мнительность, сказала она себе. Нет такого закона – тащить в тюрьму человека, находящегося в коме. Для этого он должен быть в ясном сознании, да и мадам Помфри не потерпит, если сюда ввалится толпа авроров и начнет нервировать других пациентов. Все будет хорошо…
Она снова склонилась к Северусу. Обхватив ладонями его лицо, мягко поцеловала его в губы и сказала:
– Я люблю тебя, – и решительно вышла из палаты.
К сожалению, уйти незамеченной ей была не судьба – прямо в дверях Больничного крыла она нос к носу столкнулась с мадам Помфри. Та, увидев Диану не в пижаме, а в обычной одежде, сначала опешила, а потом уперлась руками в дверной косяк и зашипела рассерженной кошкой (чтобы не разбудить других больных):
– И куда это вы собрались, скажите на милость?! – К сыну, – просто ответила Диана.