Змея Давида

g.allena

Только она собралась прочесть письмо от матери, к ней подошел Бальтазар Мак-Грегор и сказал:

– Слушай, там у входа в наш корпус торчит один парень с Гриффиндора, рыжий такой, он очень хочет с тобой поговорить.

Действительно, у входа ее дожидался гриффиндорец Перси Уизли. Краснея, как маков цвет, он спросил:

– Диана, говорят, ты можешь заговаривать сов? – И сов, и собак, и лошадей. Чего тебе?

Перси, казалось, смутился еще больше. Теребя край своей мантии, он пробормотал:

– Ты не могла бы уговорить мою сову залезть в клетку?

Я ее не могу поймать, она носится по комнате и норовит клюнуть меня в глаз. Если ее тоже завтра прирежут, новой совы мне не видать. Родители не потянут… – чуть слышно добавил он.

Диана оглядела его с ног до головы. То, что этот Уизли был из небогатой семьи, бросалось в глаза. Диана знала, что кроме Перси в их семье еще шестеро детей, поэтому утверждение, что покупка новой совы сильно ударит по их бюджету не вызвало в ней удивления. Идти в гостиную Гриффиндора, где слизеринцев отродясь не водилось, не очень хотелось, но и отказать Перси Диана не решилась.

– Черт с тобой, давай, поймаю твою сову.

Как и следовало ожидать, гриффиндорцы встретили ее неприветливо. Ее мрачно оглядели с головы до ног, кто-то зашипел по-змеиному ей вслед, а кто-то спросил:

– А она что здесь делает?

Перси буркнул что-то невразумительное. Он осторожно приоткрыл дверь в спальню мальчиков и предупредил:

– Вот она, носится. Я закрыл ее здесь, чтобы не удрала. – Клетка есть? – коротко поинтересовалась Диана. – Да, я приготовил…

Диана хмыкнула. Значит, этот рыжий всерьез рассчитывал, что она его не пошлет в ответ на просьбу.

Тихонько проскользнув в комнату, Диана прикрыла дверь и огляделась. Сова, привлеченная появлением нового человека, с любопытством уставилась на нее круглыми желтыми глазами. Не дожидаясь, когда птица вновь примется метаться по комнате, она вытянула руку, повернув в ее сторону ладонь и мысленно приказала: «Ко мне!». Почувствовав, что сова уже находится под ее влиянием, Диана сделала манящее движение кистью руки, и сова послушно, словно под гипнозом, спланировала со шкафа на подставленное Дианой предплечье. Она поднесла руку к открытой дверце клетки и слегка подпихнула птицу в спину. Как только сова оказалась внутри, Диана захлопнула дверцу и набросила крючок. Сова мигом вышла из-под ее воздействия и начала недовольно ухать и махать крыльями.

– Ничего, – усмехнулась Диана, – посидишь тут. Целее будешь.

Выйдя из комнаты, Диана обратилась к Перси:

– Готово. Теперь следи, чтобы она не открыла клетку, замок там хлипкий.

Буквально через два дня «Варфоломеевская ночь» в совятне повторилась, на этот раз жертвами пали совы, улетавшие ранее поохотиться или вернувшиеся в Хогвартс без ответов на письма. Трупы птиц вынесли и захоронили на заднем дворе, стены отмыли от крови, а всем студентам было категорически запрещено выпускать оставшихся сов из клеток, даже для отправки писем родителям.

– Как думаешь, кто мог такое устроить? А главное – зачем? – спросила Диану Хильда за завтраком.

Хильда была худой долговязой девушкой с пепельно-белокурыми волосами и

узкими серыми глазами. Она была из семьи чистокровных волшебников, и ее родители не одобряли дружбу с Дианой, которую они считали если не грязнокровкой, то и не вполне достойной общества их дочери.

Диана в этот момент задумчиво ковырялась в тарелке с омлетом. Не поднимая головы, он ответила:

– Я вчера весь вечер думала. И пришла к выводу, что кто-то хочет лишить нас возможности отправлять письма. Изолировать попросту. – Но ведь существуют и другие способы обмена информацией. – Возможно, совы- это только начало.

Хильда испуганно икнула:

– Но кому это может понадобиться? – Не знаю… Может, кому-то не терпится закрыть Хогвартс к Салазаровой матери? – Но кому?! – Ты задаешь слишком много вопросов. Я не Шерлок Холмс, согласись.

Пару минут они молча завтракали. Вдруг Диану осенила страшная догадка:

– А что, если это… – и она замолчала, испуганно глядя на Хильду. – Кто? – чуть слышно спросила та.

Диана наклонилась к подруге и свистящим шепотом произнесла:

– Сама-знаешь-кто!

– Не-ет, – Хильда даже рассмеялась. – Он не может, он же умер!

– Ты думаешь? – Диана усмехнулась. – Помяни мое слово – он жив. И рано или поздно он захочет вернуться!

Первым уроком у них была трансфигурация, сдвоенный урок с Гриффиндором. Диана была рассеяна, слова МакГонагалл доходили до нее с трудом, мысли вертелись исключительно вокруг того, что произошло с совами.

С превеликим трудом она заставила себя собраться и внимательнее слушать то, что говорит МакГонагалл. Они приступали к довольно сложной теме исчезновений, и Диана решила, что если пропустит самые азы, дальше ее ждут проблемы, особенно когда они дойдут до более крупных объектов, чем улитки, которые она в начале урока велела раздать каждому.

Диана записала в тетрадь слова заклинания и зарисовала движения палочкой, а также законспектировала некоторые примечания МакГонагалл, а затем все приступили к практическим занятиям.

Видимо, ее рассеянность все еще давала о себе знать, так как с первой попытки у нее ничего не получилось. Лишь с четвертой улитка стала как бы прозрачной, но и не подумала исчезнуть совсем. Пробормотав «фините инкантатем», Диана вернула улитку в первоначальное состояние и попробовала снова. Ее упорство, наконец, принесло свои плоды – после десятка попыток улитка исчезла полностью, не оставив после себя даже слабого фантома.

У других учеников дела шли по-разному, но большей частью успехи были скромными, в лучшем случае улитки становились прозрачными как легкая дымка или же от них оставалась какая-либо часть – панцирь или рожки. У половины вообще ничего не выходило. МакГонагалл расхаживала между столов и комментировала:

– Локерби, вы размахиваете палочкой словно опахалом, а надо делать сметающее движение. Да, вот так. Еще раз пробуйте. Кстати, это относится ко всем – произносите слова заклятия именно так, как написано, иначе результаты могут получиться весьма неожиданными.