Знаем ли мы русский язык?..
Шрифт:
Мы очень часто совершаем ошибку, говоря: «Я хочу поднять тост!»
Тост можно поднять лишь в одном случае: если кусочек жареного хлеба «выпрыгнул» из тостера и случайно упал на пол. Застольную речь же можно только произнести. Значит, следует сказать: «Я хочу произнести тост!» или «Я хочу предложить тост!». При этом можно поднять бокал.
Итак, я предлагаю поднять бокалы и хочу предложить тост за бережное и трепетное отношение к родному языку!
Карнавал
«Мясо,
Ты надеваешь маску и… получаешь возможность стать неузнаваемым для всех! А значит, одновременно полностью раскрыться! О карнавале можно говорить бесконечно! Только при чём здесь мясо?
Когда-то карнавалом в Италии назывался праздник сродни русской Масленице. Он предшествовал посту, во время которого, как известно, христианская религия есть мясо запрещает.
Carne – в переводе с итальянского «мясо». Vale – по-латыни «прощай».
Вот и получаем выражение «Мясо, прощай!», то есть «карнавал»!
Ну уж коль скоро мы отказались от мяса, следует вспомнить о слове «вегетарианец». Оно было введено в обиход в 1842 году основателями «Британского вегетарианского общества».
Латинское vegetus означает «свежий, бодрый». Vegetalis – «растительный».
Первоначально слово «вегетарианство» имело более общее значение. Так называли гармоничный образ жизни с нравственной и философской точек зрения, а не только отказ от употребления мяса.
Глава четвёртая
Язык мировой культуры
В советское время Библию купить было невозможно. И выросло несколько поколений людей, никогда её не читавших! Но тем не менее даже те, кто не читали Книгу книг, нередко прибегают к словам и выражениям, пришедшим в наш язык именно из Библии.
«Дома настоящий бедлам!» «Это не учреждение, а содом!» «Там просто вавилонское столпотворение!» «Что сидишь, прохлаждаешься? Ждешь манны небесной?» «Он не от мира сего!» «Какой смысл метать бисер перед свиньями?!» Согласитесь, все эти выражения то и дело проскальзывают в нашей речи! Многим даже и невдомёк, что, употребляя их, они с легкостью цитируют Библию.
Недавно спросила своего приятеля: откуда пришло выражение «слуга двух господ»? Начитанный молодой человек мгновенно ответил: «Это название пьесы Карло Гольдони!»
Верно, у Гольдони есть такая пьеса, и все мы помним прелестную музыкальную комедию «Труффальдино из Бергамо», снятую по этой пьесе, – с Натальей Гундаревой и Константином Райкиным в главных
Но выражение «слуга двух господ» пришло к нам, да и к Гольдони тоже, из Библии. Это слова Христа в Евангелии от Матфея о том, что никто не может служить двум господам – Богу и мамоне.
Напрасные призывы человека к чему-либо мы называем «гласом вопиющего в пустыне». В Библии повествуется о пророке Исаии, который взывал из пустыни к израильтянам, рассказывая им о грядущем Боге.
Любимое сегодня журналистами словосочетание «власти предержащие» тоже библейское. Кстати, не зная этого, в нём часто делают ошибку, говоря «власть предержащие», что неверно.
Библейские выражения относятся к числу устоявшихся, то есть не меняются. «Власти предержащие» – буквально «высшие власти», те, что от Бога. И смысл этого выражения высокий. А «власть предержащие» звучит иронично – дескать, схватили её, эту власть, и не отдают.
В словосочетании «власти предержащие» склоняются оба слова: «властям предержащим», «властей предержащих»…
Борьба за власть, с лингвистической, конечно, точки зрения, ведётся на страницах газетах и журналов с постоянством, достойным лучшего применения. То ошибаются журналисты, и читатели шлют в редакцию разгневанные письма. Редакция в ответ приносит свои извинения. То журналисты употребляют словосочетание «власти предержащие» правильно, а читатели всё равно недовольны. Им кажется, что это ошибка. И поток писем опять летит в газеты и журналы. Самое смешное, что и в этом случае редакция иногда спешит извиниться. Приятно одно – нет равнодушных. А это значит, что рано или поздно истина восторжествует.
Я тоже попыталась внести свою маленькую лепту. Вот написала «внести лепту» и ведь вспомнила Библию. Это выражение из евангельской притчи о бедной вдове. Да, она опустила в жертвенную чашу только две жалкие монеты. Но это всё, что у неё было!