Знахарь. Путевка в «Кресты»
Шрифт:
— Я сам скорая помощь, — сказал я, беспомощно крутя в руке телефон и пытаясь понять, как он включается. — Мне надо связаться с милицией.
Евгения Львовна приоткрыла маленький ротик. На лице ее мужа постное выражение безразличия сменилось живым интересом.
— С милицией? — соседка даже повысила голос. — Ой, Костя! А что же произошло? Что вы увидели там? На даче…
Я наконец разобрался с сотовым телефоном, набрал номер и, дожидаясь ответа, небрежно бросил:
— На даче? Да ничего особенного. Женский голосок чирикнул
— Милиция.
Соседи-пенсионеры выжидательно таращились на меня. Они сейчас были готовы отдать половину своей оставшейся жизни за то, чтобы поскорее узнать, что такое я обнаружил в доме. От нетерпения у них даже мог случиться инфаркт. Мне стало жалко этих двух стариков и прежде, чем начать общаться с диспетчером, я решил все же удовлетворить их любопытство.
— А в доме… — Я кивнул головой на коттедж, в котором опять начала выть собака. — Так, мелочи… В общем, там всего лишь валяется труп.
Соседка испуганно втянула воздух. Сосед растерянно поднял брови.
— Говорите, вас слушают, — нетерпеливо повторил женский голосок в трубке…
Вечером заявился в гости мой брат. Как ни странно, один, без подружки. Зато с приличным запасом пива. И уже заметно навеселе.
К тому времени только что ушел ментовский оперативник. Он провел у нас около двух часов. Сидел на кухне, хлебал кофе, задавал вопросы и заполнял разнообразные бумаги. Я подробно описал ему весь вчерашний день: как мы собирали грибы, как нам повезло с электричками, как вернулись домой, и как я, почувствовав себя плохо, отправился спать, оставив жену на веранде чистить грибы.
Потом оперативник, здоровый рыжий детина примерно моего возраста, по-простому представившийся Сергеем, пожелал осмотреть нашу спальню, и я гостеприимно проводил его на второй этаж.
— Неплохой домик, — заметил Сергей, подошел к окну и отодвинул в сторону занавеску. — Старый, наверное?
Я молча кивнул.
— Продать не предлагали?
— Предлагали, — ответил я и подумал: «Это имеет какое-то отношение к убийству соседки? Спрашивал бы ты, мужик, по существу».
— Часто?
— Что часто? — не понял я.
— Предлагали продать.
— А, это… Немерено. В среднем раз в месяц наезжают купцы. Я их посылаю подальше. Прошлым летом даже обещали поджечь, если не уступлю… — я усмехнулся, — …за семь тысяч долларов. Какие-то два доходяги. Мне показалось, они прикатили сюда прямиком из «Скворечника». [6]
— И что дальше?
— Дальше? До сих пор поджигают. Мне-то что. Дом застрахован.
— Дом… Дом-то и пес с ним… с домом-то, — пробурчал Сергей и подергал раму. — А жизни-то у вас с женой есть запасные? Сгорите как… — Он с грохотом распахнул окно и высунулся наружу, выставив напоказ настолько протертые на заднице брюки, что через них просвечивало белье.
«Не миллионер, — сделал я вывод. — Или на нем, скорее,
— Константин Александрович, — оперативник обернулся ко мне, — а скажите, этот балкончик и лесенка… Вроде черного хода?
— Да. Но мы ими не пользуемся уже несколько лет. Там все сгнило, может обрушиться. Я рискну туда сунуться, только если меня действительно подожгут и не удастся выбраться через дом.
— Ага… А выход туда, наверное, из соседней комнаты?
— Да. Мы с женой называем ее летней гостиной. — Я не мог понять, почему оперативник вдруг заинтересовался старым трухлявым 6алконом и крутой узкой лестницей, сооруженной, с внешней стороны дома. Давным-давно, когда я был еще маленьким, на этом балконе в погожие вечера мы всей семьей пили чай. Но с тех пор прошло двадцать лет, и сейчас я не рискнул бы выпустить туда даже кошку, если бы она у меня была.
— Вы позволите мне осмотреть эту гостиную? — Сергей прикрыл створки окна и направился к выходу из спальни. Половицы под ним испуганно заскрипели. Я удивленно пожал плечами и проводил гостя в соседнюю комнату. Мне не жалко. Хочет смотреть, пускай смотрит. Если не боится пыли и паутины.
Оперативник обнюхал дверь на балкон от пола до потолка, не поленился отвернуть шпингалеты и высунул нос на улицу, не рискнув все же ступить за порог. Потом удовлетворенно кивнул, сказал мне:
— Ну, все. — И отправился на первый этаж, предоставив мне честь закрывать не желавшую возвращаться на место дверь. Я успел сложить на нее все маты, прежде чем завернул назад шпингалеты. И дался же менту мой рассыпавшийся балкон!
Оперативник тем временем принялся за Ангелину.
А до скольки она возилась с грибами? А во сколько я отправился спать? А когда начала выть собака? А почему мы даже не знаем, как звали нашу соседку, которую сегодня зарезали? А можно ли, не выходя на улицу, пройти с нашего участка на соседний, скажем, через дырку в заборе? А как так случилось, что грибы, которые мы собирали вчера, успели уже так хорошо подсохнуть?
Ангелина делала большие испуганные глаза и честно пыталась отвечать на вопросы. А я громко хихикал в душе над этой комедией. Оперативник еще не успел разобраться в том, что имеет дело с красавицей, которая даже в гестапо под пытками не смогла бы связать воедино две фразы. Ей можно смело доверять государственные секреты — даже при огромном желании она не сумеет ничего разболтать.
— Ладно. На сегодня достаточно. — Выдохшийся Сергей подсунул мне протокол допроса свидетеля, заставил расписаться на каждом листе, буркнул на прощание: — Пойду я. Устал как собака. — И, засунув в папку свои бумаги, направился к выходу. На пороге он обернулся, многозначительно посмотрел мне в глаза и предупредил: — Вы, возможно, еще потребуетесь. Повестку направлять по этому адресу?