Знахарь. Трилогия
Шрифт:
«Это универсальное заклинание одно лечит, а другое калечит. Ко всему прочему, мерзавец санитар сжег мне пищевод и желудок. Сейчас для меня нет ничего важнее запасов пищи!» – наконец-то сделал правильный вывод Павел. Рядом с кроватью появилась стойка с капельницей.
– Помоги ввести иглу в вену, – прошипел еле слышно Павел. Его правая рука приподнялась, тонкая вена на внешней стороне кисти набухла, с иглы соскочила пластиковая заглушка, и физраствор закапал с кончика иглы.
– Что мне делать? – растерялся Хард. Павел мысленно выругался. Он на мгновение задумался,
– Хард! Что за глупые шутки? – приложила она ему по щеке мокрой рукой, хотя уже заметила капельницу и скелет на кровати, и могла догадаться о серьезности дела.
– Завернись, – Хард сорвал скатерть со стола.
– Просто отвернись, – быстро приняла решение Катя. Но Павел поступил по-своему. Теплый воздушный поток закружил вокруг Каим, мгновенно высушивая кожу. Длинное полотенце намоталось на голову, как тюрбан.
– Помоги Павлу воткнуть иглу в вену.
– Это Павел?! Катя протянула руку вперед.
– Махровый халат. Хэбэ, бирюзовый, до щиколоток! Её рука просела под тяжестью розового халата.
– Фи! Спер из гостиницы! Катя закуталась в халат.
– Какая замечательная вена! Тут промахнуться невозможно. Эх ты! Вытащили женщину из ванны, притащили в холодную комнату, – причитала Катя, протыкая вену. Она залепила иглу пластырем, приоткрыла кран, и физраствор закапал чаще.
– Как я рада, что ты жив, – воскликнула Катя уже в своем доме.
– Дай мне часик поспать, – пропищал Павел и перебросил Харда в коридор.
Катя.
Катя позвала служанку, чтобы та нашла её мужа, и продолжила отмокать в ванне. Торопиться было некуда, капельница рассчитана часа на полтора. Появление Павла могло решить её проблему. Долгие годы, проведенные в этом диком мире, разрушали её психику. Сыновья адаптировались, муж нашел себе два развлечения: охота и водка, одна только Катя не могла привыкнуть. Мелкие недостатки дикого мира всё больше раздражали её, ужасы Земли, напротив, позабылись или казались случайными и незначительными. Дошло до того, что в разговоре с домашними Катя называла местных жителей «звери». Алексей морщился, он помнил времена СССР, такие «мелочи» тогда аукнулись русским немалой кровью. «Павел виноват во всем! Он обязан отправить меня на Землю!» – думала Катя. Ей всегда казалось, что все мужчины вокруг обязаны что-то сделать для неё, чем-то услужить, выполнять её просьбы, предвосхищать желания. Если кто-то игнорировал «принцессу» Катю, такой человек зачислялся в хамы или, хуже того, в эгоистичные мерзавцы. И, чем старше становилась Катя, тем очевиднее для неё была простая истина: все мужики сволочи.
Муж ввалился в ванную комнату раздраженный, в сапогах и куртке. Пахло от него мокрой собачьей шестью – не иначе Алексея нашли на псарне, испортили ему удовольствие.
– Какого чёрта, «дорогая»?! – он уставился на Катю презрительным взглядом. Они поиграли в гляделки, Катя проиграла, настроение у неё было не то.
– Павел вернулся. Лежит у себя дома. Его
– Были бы кости – мясо нарастет, – обрадовался Алексей. Лицо его отмякло, камень растворился, будто не было. Добродушная улыбка по-глупому заиграла, выдавая наружу искреннюю радость.
– Я побегу, дорогая, ребят обрадую, – посторонний мог подумать, что Алексей любит свою жену, так нежно он это произнес. «Это проблема! Мальчишки могут не захотеть возвращаться на Землю! Муж накрутит, замутит планы, Павел пойдет у него на поводу. А как же внуки и внучки?» – задумалась Катя и начала строить коварные планы.
Павел Ильич.
Катя появилась сама, за полчаса до конца физраствора в капельнице. На этот раз она была обворожительна, доброжелательна, тиха и скромна. «Даже в мозги лезть не надо – задумала какую-то каверзу», – лениво подумал Павел.
– Я эту парочку по домам разогнала, устроились у тебя насовсем. Ладно, Рушель, она держала дом жилым. Дружок её здесь совсем не нужен. Кабан безродный. Репутацию Рушели испортил, – стараясь ни о чем конкретно не думать, сказала Катя. «Рушель!? Не узнал! Как она выросла!», – лениво подумал Павел, сквозь дрему.
– Рушель на кухню, Эбера в сторожку.
– Хорошо-хорошо. Ты уже гораздо лучше выглядишь. Лучше, чем час назад, – привычно соврала Катя. «Представляю …», – усмехнулся Павел, но зеркало не попросил.
– Сейчас все наши набегут.
– Не надо, – попросил Павел.
– Вечером? – Катя посмотрела на него, ожидая ответа.
– Утром?
– Да, – еле слышно подтвердил Павел.
– Есть будешь?
– Нет. Переливание крови, – подморгнул Павел Кате.
– Вампир?! – засмеялась Катя, поддержав его шутку.
– Дай почкам отдохнуть. Пару часов, – добавила она. Паша автоматически кивнул головой, в знак согласия, и у него почти получилось. Он от слабости «поплыл», теряя сознание.
Пришел он в себя уже с отключенной капельницей. Стойка стояла у стены, кресло Катя пододвинула к кровати.
– Памперсы давай, зассанец. Я уже дважды меняла бельё. Напрудил! Молодец, конечно, – затараторила Катя, как только Павел открыл глаза.
– Позови Харда, «выдергивать» его не хочу. Мало ли …, – вполне внятно произнес Павел.
– Сейчас Эбера пошлю, – вскочила Катя, и метнулась за дверь.
– Рушка! Пни своего кабана. Одна нога здесь – вторая у графа. Пусть попросит Харда поторопиться, Павел Ильич очнулся, ждет его, – послышалось из кухни.
Хард.
В давешней стойке был подвешен прозрачный пакет с кровью. Он капала Павлу в вену!? Брр!
– Шокирую тебя? У нас это обычное лекарство для тяжелобольных. Сейчас подлечишь мне желудок, завтра начну питаться как нормальный человек.
– Два таких заклинания подряд – это очень опасно!
– Я от первой дозы лечения чуть коньки не отбросил.
– Коньки?
– Склеил ласты, дал дуба, сыграл в ящик, копыта откинул, протянул ноги …