Знахарь
Шрифт:
– О-у! – сойдя с дорожки и заскрежетав кроссовками словно гоночная машина покрышками по грунтовке, притормозила Вика.
Младшая сестра Огнёва на общественных началах подрабатывала у брата не только администратором и помощницей в кабинете, также она добровольно взвалила на свои плечи часть хозяйственных забот, вот и сейчас она забрала у приехавшего поставщика очередной заказ брата и несла в рабочую обитель Владимира пучки трав, аккуратно перемотанные чистыми отрезами ткани.
– Ой, здравствуйте, Екатерина Александровна. Вы сегодня раненько приехали. А кто там с вами? О, Наталья Андреевна и вам хелло! А вы что здесь делаете?
– Здравствуйте, Вика, - улыбнулась мадам Усова, Вяземская ограничилась кивком с приветственной
– А, что, почему? – нахмурилась девушка, но затем её губ коснулась шаловливая улыбка, а лицо озарилось пониманием. – А-а-а! Они там?
Обменявшись заговорщицкими взглядами, Екатерина Александровна и Вика юркнули в освежающую прохладу беседки.
– Они уже целовались или по-прежнему держатся за ручки? – усаживаясь на фигурной лавочке, «поиграла» бровями Вика, в ответ получив весёлую улыбку старшей заговорщицы. – Фу-у, ну что за детский сад! Так и будут вокруг и около ходить на скаутском расстоянии.
– Катя, Вика – это то, о чём я подумала? – бесцеремонно вторглась в обмен взглядами княжна Вяземская.
– Как я могу знать, о чём вы подумали, Ваша Светлость, я в отличие от брата мыслей не читаю, - ежиком ощетинилась Вика, но затем улыбнулась ярче красного солнышка. – Ну, да, наш Ромео втюрился по уши и Джульетта тоже.
Наталья Андреевна хмыкнула и, глядя сквозь Вику, задумалась о чём-то своём, тем самым заставив девушку чувствовать себя неуютно. Поёрзав на сиденье и отложив травы в сторону, Вика из легкомысленной бесшабашной девицы как-то естественно перевоплотилась в серьёзную, рассудительную девушку, которая решила прояснить серьёзный вопрос. Сведя крылья бровей вместе, Вика пошла в атаку:
– Екатерина Александровна, Наталья Андреевна, не знаю, как там у Шекспира, но знаю, как у Вовы – он порвёт любого, кто встанет между ним и Настей. Глотку перегрызёт, убьёт, если посчитает правильным и нужным. Он может, поверьте и рука у него не дрогнет. Прошу вас не считать их чувства друг к другу интрижкой или детской влюблённостью, которая сама рассосётся. Не рассосётся и, - Вика линкором надвинулась на малость ошалевшую княжну Вяземскую, - Ваша Светлость, предупреждаю, не вздумайте крутить интриги с Настей и моим братом. Дама вы непростая, да-да, не прячьте глаза, вон как перед вами муж Екатерины Александровны пластался и на задних лапках прыгал, тоже мне полковник нашёлся – унтер недорезанный, простите, Екатерина Александровна, но я вас, Ваша Светлость, в землю по ноздри вколочу, если вы Вову хоть пальцем тронете и плевать мне, что вы генеральша с погонами. Да, вы все там голубых кровей и белых костей, вам к дьяволу не нужен мезальянс, но, как оказывается, вы тоже люди из мяса и костей, а некоторые даже какают не радугой с бабочками, а вонючим гуано. Кое-кого я бы даже удавила собственными руками, настолько из них радуги хлещут.
– Эх, - лёгкая тень набежала на чело княжны, - за меня бы также братья заступались. Повезло вам, Виктория, с братом, а ему с вами. Я вам по белому завидую, честно. Только с чего вы взяли, что я имею отношение к господам, носящим форму и погоны?
Плеснув сарказмом наполовину со злой иронией, Вика ответила:
– А это не я считаю, - вновь снисходительно усмехнулась она, — это Вова считает, так что о его озарениях или заблуждениях вы можете поговорить с ним, я же доверяю выводам брата.
Поставив точку, Вика молча сгребла травы и ушла в дом.
– Не знаю, как и зачем ты это сделала, - тяжело вздохнула Екатерина, - видимо совсем жить не можешь без своих ведьминых штучек, но только что, Наташа, ты настроила девочку против себя. За последние дни я успела немного изучить Вику. Срывы и прямолинейные угрозы совершенно не в её характере. Она тоже поняла, что её откровенность твоих рук дело и непременно пожалуется брату, так что ты продолжишь терять очки. Позволь, я кое-что тебе расскажу. Несколько дней назад Вика с братом ходили на городскую спортивную площадку в
Встав, Екатерина Александровна выглянула из беседки, проверив, не шляется ли кто рядом. Женщина не испытывала никакого желания обзавестись дополнительным свидетелем разговора с княжной Вяземской.
– Он практически все заработанные за прошлый месяц деньги положил на счета сестры и жилищный сертификат, полученный с орденами, хочет переписать на неё. Владимир разговаривал с адвокатом, а мы с Викой и Настей, как те шпионки, боялись шелохнуться под окном. Понимаешь? Он говорил, что заработать ещё сумеет, а у сестры должен быть твёрдый старт в будущем и возможность жить в любом городе в которым она решит остановиться и жить. Теперь ты знаешь, как девочка относится к любому, кто решит навредить её брату, а Владимир и так любого за сестру на ленточки порежет. А Настя… - Екатерина прошлась по беседке. – Лучшей партии я ей не желаю и сделаю всё от меня зависящее, чтобы их не разлучили. Меня, не спросив желания, как племенную кобылу выдали за Пашу. Он, знаешь ли, тоже был не в восторге от навязанной жены, хотя десять лет удачно скрывает свои чувства, но я ведь не слепая. Спасибо, хоть не обвинял в бездетности и до последнего поддерживал. Да, я прекрасно знаю о его любовницах и бастарде… Добрые люди просвещали... Кто-то сочувствовал, кто-то злорадствовал, мрази они через одного!
Екатерина тяжело опустилась на лавку напротив Натальи.
– Я очень хочу ребёнка и благодарна тебе за своего дуболома. Да, я не люблю Павла и вряд ли смогу полюбить в будущем. Усов не тот человек, за спиной которого чувствуешь себя как за стеной, но он мой муж и я очень хочу дать ему законного наследника или наследницу. Разве я многого прошу, Наташа? А Настя… - глаза Екатерины заволокло мечтательной поволокой.
– Я ей очень завидую и очень рада за неё. За обоих! Они с Владимиром гармонично подходят друг другу, Наташа. Как две половинки. Как бы я хотела говорить как они – одними взглядами. Без слов.
Несколько минут женщины сидели в полной тишине, даже машины перестали носиться по дороге рассерженными шершнями, нарушая мягкий уют беседки рычанием двигателей и шелестом покрышек. Каждая думала о чём-то своём.
– Вчера мы ездили на первый сбор трав, - вроде как в пустоту обронила Екатерина, - а вечером, после пациентов, Владимир показывал приёмы сушки и резки трав. Читаешь наговоры и режешь. Читаешь и режешь. Наговор как мантру повторяешь… Ни одной лишней мысли в голове. – оборвав себя на полуслове, Екатерина, сексуально облизав кончиком языка губы, качнулась к Наталье.
– Интересный опыт, ни разу в жизни я не ходила по лесу в понёве. Давно у меня так не кипела кровь… По-моему, даже мой оловянный солдатик проникся и к ночи воспылал желанием близости. Сегодня мы едем за ночным сбором…
– Зачем ты мне это рассказываешь, я и так это знаю.
– Кое-чего ты не знаешь, подруженька, - криво усмехнулась Екатерина, - я набралась смелости дать Владимиру один совет.
– Всего лишь один? Не узнаю тебя, Катя.
– Зря ёрничаешь, Наташа, тебе и этого с лихвой хватит.
– Мне хватит… Вот как?! Интересно! Я вся внимание.
– Я посоветовала Владимиру стребовать с тебя должок за Барятинских, догадываешься, что он попросит? – об острый, с изрядным процентом ехидства, взгляд Екатерины можно было порезаться.