Знак Единорога. Рука Оберона
Шрифт:
В общем, так… Несколько лет назад я был тут, в Амбере. Так, слонялся из угла в угол, ничем особо не занимаясь. Погостить приехал и путался у всех под ногами. Папаша еще был тогда здесь, и как-то раз, когда он впал в особенно сварливое расположение духа, я понял, что пора бы мне прогуляться. И куда-нибудь подальше. Я давно заметил, что папашина любовь ко мне возрастает в прямой зависимости от разделяющей нас дистанции. На прощанье папаша преподнес мне изумительно красивый хлыст – наверное, для того, чтобы подстегнуть процесс разгорания отеческих чувств. Хлыст был превосходный – тонкий, инкрустированный серебром, просто мечта, а не хлыст – и я не преминул воспользоваться им по назначению. Решил предаться простым радостям бытия в соответствии с моими скромными запросами в одном уютном уголке Тени.
Путь был долгий. Не буду утомлять тебя подробностями.
Тексорами – большой вольный портовый город: жаркие дни, долгие ночи, дивная музыка, азартные игры круглые сутки, поединки каждое утро, а для тех, кто не в силах до утра потерпеть, – драки днем и ночью. А какие там воздушные потоки! У меня был маленький красный дельтаплан, и примерно раз в пару дней я летал на нем. Жизнь была хороша. Я вволю барабанил в одном подвальчике выше по реке – стены там были такие же вспотевшие, как тамошние завсегдатаи, и дым тек в лучах светильников, словно струйки молока. А когда мне надоедали барабаны, я отправлялся поразмяться – обычно с женщинами или за карточный стол. И так до конца ночи… Чертов Эрик! Он как-то обвинил меня в шулерстве, знаешь? Вот как раз где я всегда играю честно, это в картах. Для меня это серьезное занятие. Да, я умею играть, а еще мне везет. Ни тем ни другим Эрик похвастаться не мог. Просто беда. Он так много чего умел делать хорошо, что не желал даже самому себе признаться в том, что на свете могут быть вещи, которые кто-то делает лучше, чем он. И если ты его в чем-то побеждал, получалось, что ты сплутовал. Как-то ночью он закатил жуткий скандал – дело могло бы плохо кончиться, но Жерар с Каином вмешались и не дали ему разойтись. Спасибо Каину – он тогда был на моей стороне. Бедняга… Жуткая смерть, глотка… Ну вот, словом, оттягивался я в Тексорами – музыка, женщины, карточные выигрыши и небо у меня под ногами. Пальмы и цветущие в ночи желтофиоли. Ну и все портовые ароматы: специи, кофе, деготь, соль – сам знаешь. Народу всякого полно – и тебе господа благородные, и купчишки, и пеоны. Моряки, путешественники… Все носятся туда-сюда как угорелые. Ну и парни вроде меня, любители острых ощущений. Прожил я в Тексорами чуть побольше двух лет и был счастлив. Честно, счастлив. Никаких общений с остальными – так, пара слов по Козырю вместо поздравительной открытки, и все. Амбер у меня просто из головы вылетел. Но однажды ночью все разом переменилось. На руках у меня был фулл-хаус [2] , а парень напротив изо всех сил старался угадать, не блефую ли я.
2
Досл. «полный дом», четвертая по силе комбинация в покере – трио и пара.
И вдруг со мной ни с того ни с сего заговорил бубновый валет.
Да-да, вот так все и началось. Правда, я тебе честно скажу, с головой у меня тогда неважно было. Я только что отыграл пару горячих партий, и мне все время везло. А до того я летал весь день, устал как собака, а предыдущей ночью почти глаз не сомкнул. Уже потом я подумал, что тут сработали наши мысленные ассоциации – кто-то пытался связаться со мной по Козырю, а у меня в руках как раз были карты, не важно, что самые обычные. Обычно-то мы обходимся без инвентаря, если не связываемся сами. Может, мое вольно парящее подсознание вцепилось в знакомый образ… Позднее я много раз голову ломал над этим. До сих пор не знаю, как все вышло.
Валет сказал: «Рэндом!» Потом перекосился весь и говорит: «Помоги мне».
Я начал чувствовать что-то знакомое, но уж очень слабо. Сам контакт был очень слабым. Потом стали проступать черты лица – и точно, Бранд. Видок у него был – хуже не придумаешь: не то в цепи закован, не то связан – не разберешь. И снова говорит: «Помоги».
А я ему, мысленно: «Слышу тебя. Что стряслось?»
«… в плену», – отвечает и еще что-то сказал, только я не разобрал.
«Где?» – спрашиваю, а он только головой покачал.
«Не могу протащить тебя, – говорит. – Козырей нет, а я слишком слаб. Тебе придется добираться долгим путем».
Я не стал допытываться, как это ему удалось со мной связаться без Козыря. Главное было –
Он сказал: «Смотри внимательно. Запомни все, что сможешь. На второй раз меня может не хватить. Захвати оружие…»
И я увидел – за его плечом, через окно, за зубцами стены, впрочем, не уверен. Корвин, это было где-то жутко далеко от Амбера – где-то там, где Тени начинают сходить с ума. Дальше, чем я люблю забираться. Формы как закоченевшие, но цвета постоянно меняются. Пламя. День без солнца. Камни носятся по земле, как яхты по морю. Бранд заточен в башне – крошечный островок постоянства посреди этого плывуна. Ладно, запомнил я все это. И еще успел заметить, что у подножия башни свернулась кольцом какая-то тварь – блестящая такая, переливающаяся. Похоже было, что она охраняет эту башню, но она так сверкала, что просто глаза слепило, и я толком разглядеть не успел, что это такое.
Потом вдруг все исчезло. Было – и нет. А я сижу, как идиот, пялюсь на валета бубен. Парень напротив, видно, совсем уж взбеленился – чего это я так долго думаю? Не тронулся ли я часом?
Я сорвал банк, доплелся до дома, рухнул на кровать, курил и думал, думал… Когда я уезжал, Бранд был в Амбере. Потом, когда я спрашивал, куда он делся, мне никто сказать не мог. Затосковал, дескать, собрался в одночасье и ускакал куда-то. Вот и все. И никаких вестей от него. Сам на связь не выходил, и его никто вроде бы дозваться не мог.
Я все гадал, что же могло случиться. Бранд, он ведь умный. Самый, пожалуй, башковитый в нашей семейке. Но он попал в беду и звал меня на помощь. Почему меня? Эрик и Жерар – куда большие герои, чем я, и с радостью пустились бы в приключения. Каин, пожалуй, отправился бы Бранду на помощь из чистого любопытства. Джулиан мог бы решиться на такое, чтобы всем нос утереть и с папашей поквитаться. И уж проще всего Бранду было вызвать отца, тот бы со всем разобрался. А он вызвал меня. Почему?
Тогда я подумал, что, может, кто-то из наших повинен в том, что с Брандом случилось, – и, может, даже не кто-то один… Ну мало ли – вдруг, к примеру, отец его выделять вздумал… Словом, ты понимаешь, устранение лишних. Если так, то вызови он папашу – тот бы в нем мигом разочаровался.
Так что я заглушил в себе порыв связаться с кем-нибудь из наших и позвать кого-то на подмогу. Бранд позвал меня, и, возможно, сообщи я об этом кому-то в Амбере, я тем самым все равно что сам перережу ему глотку. Ладно. Что я могу тут разыграть для себя?
Если дело в наследовании, а Бранд играет честно – в общем, у меня есть варианты и похуже, чем оказать ему услугу. Если же нет… Тут вариантов хоть отбавляй. Может, он домой возвращался и на что-то напоролся, на что-то такое, о чем следовало разузнать получше. А еще мне было жутко любопытно, как это он ухитрился пробиться ко мне без Козыря. В общем, я бы сказал, что из одного только любопытства я решил отправиться в одиночку и попытаться спасти Бранда.
Я достал свою колоду и попробовал с ним связаться. Как и следовало ожидать, ответа не было. Я хорошенько выспался, а с утра снова попробовал его вызвать. То же самое. Ладно, решил я, ждать больше нечего.
Почистил клинок, плотно поел, напялил шмотки погрязнее. А еще прихватил летные окуляры с поляризованными стеклами. Точно не знал, помогут ли они мне там, но та тварь возле башни была такая яркая… Никогда не помешает прихватить с собой все, что может пригодиться. По той же причине я взял и пистолет. Было у меня чувство, что толку от него там окажется немного (как и случилось), но я всегда говорю: пока сам не попробуешь – не узнаешь.
Единственным, с кем я попрощался, был один ударник, мой приятель. Я отдал ему свою установку, в хорошие руки, так сказать.
Потом спустился к ангару, повозился с дельтапланом, устроился в седле и поймал отличный воздушный поток. Так правильнее.
Не знаю, летал ли ты когда-нибудь через Тени? Нет? Понятно. Ну так вот… Я был над морем и летел до тех пор, пока северный берег не превратился в тонкую полосочку. Подо мной плескались темно-свинцовые волны – вздымались, трясли искристыми белыми бородами и снова опадали. Ветер переменился. Я сделал разворот, помчался над волнами к берегу. Небо потемнело. Когда я долетел до устья впадавшей в море реки, никакого Тексорами там и в помине не было – на многие мили тянулись сплошные болота… Я поймал восходящий поток воздуха и полетел над землей, вверх по течению реки, над всеми ее излучинами, поворотами, притоками… Ничего тут теперь не стало – ни причалов, ни дорог, ни транспорта. Все заросло высоченными деревьями.