Знак Ганнибала
Шрифт:
В голосе Леры опять проскользнула та же странная нотка. Только я никак не мог уловить ее смысл.
– Вам здесь нравится? – спросил я.
– А вы бы согласились на такую работу? – в свою очередь спросила Лера.
– Типа дворецким? – рассмеялся я. – Нет, я как-то не вижу себя в этой роли.
– И я не вижу, – вздохнула Лера, – а вот ведь… приходится. Детей надо поднимать. Так что…… Ладно, извините, что я вас задерживаю!
– Что вы, что вы! – запротестовал я. – Всегда приятно поговорить с умной
Лера смущенно улыбнулась:
– Спасибо!
– Да что вы,… не за что! Скажите, Лера, а… кто, по-вашему, мог убить Зябликова?
Лера с минуту задумчиво следила за дымом своей сигареты. Затем она ответила:
– Даже и не знаю, кого подозревать. Он так себя вел, что это мог бы сделать каждый! Я все это время была у себя в комнате, никак не могла в себя прийти. Так что ничего я вам сказать не могу.
Она явно не была настроена на дальнейшие откровения. Пора мне заканчивать этот разговор и попытаться выспаться. Но надо узнать еще кое-что. Я достал из кармана календарик с картиной Жерома.
– Вы видели когда-нибудь такой календарик?
Лера взяла его, некоторое время рассматривала и наконец спросила:
– Это та самая картина, которую недавно украли?
– Да, – подтвердил я. – А откуда вы знаете, что это та самая картина?
– Слышала в новостях, ну и догадалась, – ответила Лера, возвращая календарик. – Но хозяева не хотят говорить на эту тему, а больше я ничего не знаю.
– Ну, я не смею вас больше задерживать. Еще раз спасибо, и – спокойной ночи! – сказал я.
– Скорее, доброго утра! – с грустной улыбкой отозвалась Лера и вышла.
Хотя я не возражал бы, если бы она не стала торопиться. Да, жаль будет, если окажется, что эта весьма симпатичная женщина убила Зябликова! Ладно, уже почти шесть часов утра, надо попробовать уснуть. Когда взойдет солнце, мне уже не удастся это сделать: я не могу спать при свете дня. Я запер дверь и стал готовиться ко сну. Чистить зубы было в лом, поэтому я выпил разом все лекарства – пенталгин, нозепам, таблетку ношпы – и завалился в постель. И примерно через полчаса уже погрузился в сон.
В детстве я ненавидел утро. Какой идиот придумал, что бедные дети в такую чертову рань должны тащиться в школу?! Зима, на улице жуткая темень, которую не в силах рассеять закоченевшие на морозе фонари. Так приятно лежать в уютной постели и видеть солнечные сны… «Слава, вставай!» Это мама. Она входит в комнату и зажигает свет. Я пытаюсь залезть под одеяло от бьющего в глаза беспощадного электрического сияния, но одеяло безжалостно стаскивает мягкая мамина рука, умеющая быть и твердой. «Вставай, некогда разлеживаться!»
– Слава, вставай!
Одеяло поползло с моих плеч, в лицо ударил яркий свет. Я инстинктивно попытался закрыться от света одеялом, но твердая рука безжалостно
– Вставай, некогда разлеживаться!
Я с трудом разлепил глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что передо мной стоит Толян.
– Какого черта?! – простонал я, держась за голову. Мозг продолжал цепляться за остатки сна, меня трясло от холода, хотя в комнате было тепло.
– Не время спать. Одевайся быстрее и пошли.
– Господи! Ну что случилось?! Опять кого-то убили?
– Типун тебе на язык! – укоризненно заметил Толян. – Давай, давай, одевайся. Все уже собрались в гараже.
– Что такое? – раздраженно спросил я. – Утренняя поверка личного состава? Кто-то дезертировал?
– Точно, – мрачно усмехнулся Толян. – Зябликов попытался вылететь на волю через трубу.
Глава 10
– В какую трубу? – не понял я. Мой заторможенный усталостью и барбитуратами мозг категорически отказывался воспринимать информацию. – Канализационную?
– Да ты все еще спишь! – покачал головой Толян. – Пошли, все сам увидишь.
Тут до меня дошло, что я запер на ночь дверь на замок.
– А ты как сюда попал?
Вместо ответа Толян помахал связкой ключей:
– Позаимствовал у Леры. Тут ключи от всех комнат.
– Тебя в детстве учили стучаться в чужие двери? – раздраженно поинтересовался я.
– До тебя достучишься! – парировал Толян. – Дрых без задних ног. Ну, ладно, двигай!
В гараж мы проникли через улицу: дверь из кухни, видимо, так и оставалась забаррикадированной. В гараже уже собрались все бывшие в доме мужчины. Когда мы вошли, Элис орал на Бориса:
– Ты хоть понимаешь, что находишься у меня дома?! Какого черта ты здесь распоряжаешься?! Мы устали, вымотались, а ты даже не даешь никому выспаться!
Тут Элис увидел Толяна, и это дало новое направление его гневу:
– А этот урод вообще вломился в мою комнату! Как ты открыл дверь?! Я ее запер изнутри, и даже у Леры нет ключа от моего кабинета!
– Подумаешь, бином Ньютона! – ухмыльнулся Толян. – Эти замки открываются обычной английской булавкой. Не мог же я стучать в дверь кулаком: ведь я мог невольно разбудить вашу супругу!
– Ах ты, джентльмен хренов! – вскипел Элис, но Борис перебил его:
– Ирине действительно лучше не видеть того, что я хочу вам показать. Заткнись и пошли!
И Борис стал спускаться в подвал. Мы гуськом потянулись за ним. Элис продолжал ворчать, препираясь с Толяном и обещая ему набить морду. Борис подошел к инсинератору и сказал:
– Ну-ка, Вован, давай!
Вован дернул за какую-то рукоятку, дверца инсинератора распахнулась, и оттуда выкатилась загрузочная тележка. Я стоял позади Витюши и Николаши и ничего толком не разглядел.