Знак Гильдии
Шрифт:
Сокол услышал, обернулся и просто сказал:
– Спасибо.
Дайру засветился, словно с него сняли ошейник.
Ралидж пристегнул меч на перевязь. Быстро и ловко завязал плащ тремя узлами, вышло нечто вроде матерчатой котомки, в которой скрылся бочонок.
– У кого еще есть оружие? – спросил он, легко подняв ношу на плечи.
– Я обронил, – виновато откликнулся Айфер. Затем глянул на свои мощные ладони, сжал их в кулаки и успокоенно заулыбался.
– И у меня – ничего, – огорчилась девочка.
Дайру взмахнул
– А я никогда не бываю безоружным! – клацнул когтями Совиная Лапа.
И маленький отряд двинулся вслед за Шенги, рассекая фиолетовые волны.
– Жалко Нургидана... хоть бы нашелся! – шепнул на ходу Нитхе Дайру. – Если его все-таки забросило за Грань, кто ж ему Снадобье даст?
Вода плеснулась в лицо, стекла по волосам.
– Парни, а он не сдох?
– Да вроде дышит.
Нургидан не только дышал, но и пришел в сознание, хотя открывать глаза не спешил. При опасности он соображал по-звериному быстро. А звучащие над ним голоса никак не могли принадлежать Шенги и Дайру, тем более – Нитхе.
Рядом заскрипел песок.
– Притворяется, дрянь, – определил Сарх. – Ресницы дрожат... А крепко я его помял, почти задушил.
Нургидан дернулся, чтобы вскочить, но запястья свела боль. Он связан!
Грубые руки подняли его, как щенка, встряхнули, заставили встать. Уже не таясь, мальчик открыл глаза и прежде всего сосчитал врагов.
Сарх. Его помощник, рыжий Пень. Смуглый Варрах, не расстающийся с арбалетом. Тот, с драной губой, что цеплялся к Нургидану на привале... кажется, капитан называл его Порченым. Еще какой-то невысокий, но крепкий пират. Пятеро, стало быть.
Вокруг странный лес. Кривые невысокие коряги без листвы, только местами пучки коричневых игл вроде сосновых. Никакого подлеска. Никакой травы. Никаких птичьих голосов. Сухие, горькие запахи. И серое небо, настолько низкое, что ошибиться нельзя: Подгорный Мир. Причем незнакомая складка.
– Очнулся? – дружелюбно спросил Сарх. – Вот и хорошо, ты нам нужен живой. Как видишь, мы угодили за Грань. Из Подгорных Охотников здесь только ты. Придется тебе довести нас до ближайших Ворот. В нашем мире по-хорошему расстанемся. Договорились?
Взгляд приветливый, вид открытый. Опасен, как Клыкастая Жаба.
Нургидан повертел шеей (болело горло, до которого в драке дотянулся Сарх) и ответил покладисто:
– Ладно. Вы меня, понятное дело, развяжете.
– Это чтоб ты нырнул в соседнюю складку, а мы тебя потом искали? – улыбнулся Сарх, почти дословно повторив мысль мальчика. – Нет уж. Руки скрутим за спиной, ноги стреножим, чтоб мелкими шажками брел. А на рожу тебе хитрый намордник из тряпки надену. Сможешь в нем даже говорить. Но если появятся твои дружки, одно мое движение – и эта штука превратится в глухой кляп. Очень удобно.
Кровь бросилась в лицо юному Сыну Рода:
– Тогда ищите дорогу сами! Хоть
– Убить? – еще ласковее улыбнулся Сарх. Смуглая рука играла костяной рукоятью складного ножа. – Ну что ты! Вот уж этого не бойся! Умереть не дадим, даже если очень захочешь! Сейчас запалим костер и во имя Кхархи приступим к делу. Ты не представляешь, что можно сделать с человеком при помощи лезвия, раскаленного на огне! – Сарх сладко зажмурился. – С места не тронешься? Да ты будешь молить, чтоб тебе позволили стать нашим проводником. Кстати, показывать дорогу может и калека. Скажем, с одним глазом и одной рукой. Или без мужского хозяйства – так, кажется, это называют у тебя на родине?
Подросток яростно оскалился. Нет, юный Сын Рода не собирался соглашаться на унизительные требования пиратов. И не имело значения, что он связан! Такие люди, как Нургидан, не признают поражения. До таких только в Бездне начинает понемногу доходить, что игра, кажется, проиграна.
Да, он помнил страшные рассказы Нитхи про кхархи-гарр. И понимал, что пытать этот гад наверняка умеет. Но мальчик и представить себе не мог, что сломается, не выдержит и станет искалеченным слугой этих мерзавцев!
Правда, сейчас в его распоряжении была только одна тактика – тактика пленного волка. Выжидание. Вдруг кто-нибудь из врагов потеряет бдительность, подойдет ближе, неосторожно нагнется, тогда хоть в горло ему можно будет вцепиться.
Слабая надежда. Сладкая, но слабая.
А вот Дайру на его месте наверняка бы что-нибудь придумал.
В душе докучным комаром зазвенело что-то вроде зависти к белобрысому, который открутился бы от пытки. Наобещал бы с три короба этим уродам или припугнул бы, чтоб успешнее с ними торговаться.
Мысль о том, чтобы припугнуть пиратов, понравилась связанному волчонку. Отвернувшись, чтоб не видеть собирающих хворост на костер пиратов (злость – плохой советчик, это тоже белобрысый говорил!), Нургидан начал перебирать в памяти годы, проведенные рядом с Дайру. Вспомнить бы какой-нибудь подходящий случай, подходящую увертку напарника!
Напряженные раздумья не были любимым занятием Нургидана и давались ему с трудом. В голову лезла всякая ерунда вроде воспоминания о первом походе за Грань. Тогда этот воображала Дайру нахально встрял в объяснения учителя: «Мышевидный грызун с непарным числом резцов...»
И вдруг Нургидан вздохнул полной грудью. Ему показалось, что откуда-то издалека белобрысый несносный друг прислал спасительную подсказку.
Мальчик вновь обернулся к пиратам и твердо взглянул в лицо Сарху, выжидательно сидевшему рядом:
– Что ж, смерти не боюсь, а пытать ты меня все равно долго не сможешь. Немножко потерплю, а дальше всем разные дороги. Нас четверых – в Бездну, а тебя с твоим наррабанским приятелем, – кивнул он в сторону мрачного Варраха, – к этому вашему... ну, черному, со щупальцами...