Знак Избранника
Шрифт:
Она с сомнением покачала головой.
— Ты кажется, забыл, как сам называл его серьезным противником? Сначала он обыщет все подземелья, чтобы убедиться, что мы не отсиживаемся где-нибудь в потайных покоях в ожидании его ухода. Кстати, я удивлена, что Азерт нам этого не предложил.
— Он советовал мне остаться и переждать, но я сказал, что нам безопаснее будет сразу покинуть замок.
— Если Логанн отыщет вход сюда, то не поленится обыскать каждый коридор и еще пустит собаку по следу. Тогда не имеет значения, в какую сторону мы сейчас пойдем — он последует за нами и проскочит в следующий уровень.
— Пожалуй,
— Можешь не сомневаться: герцог ни о чем не забывает. Даже если это не так, то он воспользуется нашими: они тоже отличные следопыты!
Левый облокотился о стену и в раздумье потер подбородок.
— У тебя в комнате собака вряд ли ему поможет: там везде твой запах, да и каминная зола отобьет ей нюх. А вот в башне… Когда Азерт оглушил охранника, я не сразу сообразил, откуда он мог взяться. Но этот лаз в полу собака, пожалуй, без труда отыщет.
— Может быть, жестянщик?.. — с надеждой спросила Лис.
Левый покачал головой.
— Послушай, знаток псовой охоты, если дичь идет назад по собственным следам, способна собака разобраться, что произошло?
— Н-не знаю. Наверное, нет.
Лис с беспокойством огляделась, словно ожидая немедленного появления гвардейцев.
— Спокойнее, малышка. Логанн ведь только человек. Ему необходимо еще послать за собакой, найти нужную плиту и отыскать секрет затвора. А нам с тобой достаточно лишь пройтись в сторону выхода до первой преграды, чтобы след наверняка указывал на то, что мы вышли из подземелья. Потом вернемся назад и будем менять уровни.
— Ты уверен, что мы успеем?
— Попробуем. Путь до первой стены, вопреки опасениям Лис, оказался недолгим. Они бегом достигли ее и уже возвращались назад, когда Лис подумала о том, что сейчас, должно быть, Ричард начнет менять уровни. Эта мысль заставила ее замедлить бег, перейти на шаг, а после и вовсе остановиться, погрузившись в темноту и в раздумье.
Через несколько секунд она покинет Третий сектор Четвертого уровня, исчезнет из родного — а она теперь иначе его и не воспринимала — замка, но на этот раз, вероятно, уже навсегда. Камень, который она здесь толкнула, будет продолжать катиться: Таникчам еще предстоит расхлебывать заваренную ею кашу; Логанн, не найдя Акьютт в замке, сделает все возможное для ее поимки — и все это ради фантома, призрака женщины, которой уже не будет нигде в этом мире, как если бы она умерла.
Лис любила Эйморк, и сейчас до нее впервые дошло, что ей, быть может, никогда уже больше не суждено сюда вернуться. Она еще слишком хорошо помнила, что значит быть вырванной из самой гущи событий в ставшем уже твоей плотью мире и водворенной в совершенно ненужные тебе места и обстоятельства, к абсолютно не понимающим и не интересующим тебя людям. Да, именно в таком свете предстали перед ней по возвращении домой ее подлинная Родина вместе с ее настоящими родственниками и бывшими друзьями. Единственным человеком, которого она хотела бы в то время видеть, был Дик Левый. Но он не появлялся, исчез, и Лис была уверена, что понимает причину его исчезновения. Обижаться за это на Ричарда ей не приходилось. Его появление, их свадьба выбили сегодня почву у нее из под ног, заставили на время потерять голову. Но для чего он это сделал? Потому что любит? Но до сих пор она не слышала от него ни слова о любви. Скорее всего, как она
К ней подошел Левый. Обеспокоенный отсутствием звука ее шагов за спиной, он обернулся, вернулся назад и нашел девушку немного поотставшей.
— Что с тобой? Ушиблась? Устала? Почему не окликнула меня?
Столько нежности и тревоги за нее прозвучало в его голосе, что кристаллизовавшаяся было в душе Лис глыба недоверия и отчужденности дала многочисленные трещины и стала неожиданно разваливаться. Тем не менее Лис осталась тверда в своем намерении задать рыцарю наиболее важный для нее вопрос.
— Послушай, почему ты вытаскиваешь меня отсюда?
Он несколько мгновений молчал, потом в его взгляде появился насмешливый огонек.
— Разумеется, сейчас самое подходящее время как раз для этого вопроса. Учитывая, что в нашем распоряжении считанные секунды.
— Ты бы уже ответил, если бы твой ответ был тем, который нужен мне. Но раз он требует долгих пояснений, то я советую тебе не терять времени. Уходи и передай Марку Ларсену, что в ближайшее время я не планирую возвращаться, и он может на меня рассчитывать!
Ричард бросил взгляд вдоль коридора. Вдалеке у правой стены едва отсвечивали три каменные ступени: над ними в потолке был скрытый люк, через который Азерт вывел его из башни.
Он сунул факел во вбитое в стену кольцо и повернулся к Лис.
— Да, мой ответ потребует какого-то времени. По крайней мере я не хотел бы говорить об этом на ходу.
Он на секунду умолк, но продолжать ему не пришлось: в наступившей тишине оба услышали слабый посторонний звук, как будто что-то шуршало или сыпалось в той стороне, где были ступени. Они одновременно посмотрели туда.
— Там вход в башню? — полушепотом спросила Лис.
— Да.
— Они пытаются его открыть?
— Вероятно.
— Что же ты стоишь? Надо уходить!
Ричард наклонился к Лис, оперевшись ладонью о стену за ее спиной. Глаза его смеялись.
— А может быть, поговорим о любви? Где еще мы найдем более подходящее время и место?
— Перестань, ты сумасшедший! Речь идет о твоей жизни!
До них донеслись приглушенные удары. С потолка на ступени продолжал сыпаться какой-то мусор — видимо, плиту пытались сдвинуть подручными средствами, не найдя секретного замка или не утруждаясь его поисками.
Левый вытащил из кольца факел и взял Лис за руку.
— Похоже, Логанна там нет, — заметил он, ведя ее за собой в направлении ступеней. — Уверен, что он сумел бы обойтись без помощи подсобных инструментов.
Ричард замолчал, и Лис непроизвольно задержала дыхание, следя за происходящими вокруг нее с каждым шагом переменами. Сырые, мрачные, но и надежные каменные стены подземелья замка Таникч, так вовремя укрывшие рыцаря и леди от беды этой ночью, утрачивали постепенно свою холодную живую тяжесть и давящий черно-серый с тусклыми бликами факела цвет. Они исчезали, и Лис вдруг ощутила физическую боль от того, что вместе с ними обращается в ничто, ускользает от нее, как песок меж пальцев, тот единственный грубый реальный мир, в котором она хотела бы жить.