Знак качества

Чинаев Павел

 - А вот и это будет гарантией сохранения моей жизни.

 - Хорошо. А что мне помешает ликвидировать тебя после того как ты разминируешь тайник и мы получим то, что нам нужно?

 - В таком случае, будете лет двадцать данные расшифровывать. Да и то не факт, что вам это удастся вообще, - сказал я, расслабленно потягиваясь в мягком кресле.

 - Хитрый гад!
– Лиса перекосило, как будто он медленно сжевал целый лимон.

 - Хочешь жить, умей вертеться, - с наигранной веселостью сказал я.

 - Твои условия.

 - Сутки на отдых, и квалифицированная медицинская помощь.

 - Согласен. Ты получишь все что нужно.

 - Отведите его в камеру номер один, дайте медикаменты и жрачку получше, - приказал Лис.

 Наемник козырнул, и вывел меня из кабинета. На этот раз ограничились только наручниками. Это только подтверждало мои предположения: после получения данных, меня должны ликвидировать. Пройдя по коридору до лестничного пролета, спустились этажом ниже. Меня впихнули в комнату, которая была просто «номером люкс» по сравнению с моими предыдущими местами заточения: в углу стоял столик, на котором лежали свежие(!) газеты и журналы, в другой стоял довольно массивный диван, справа от меня была белоснежная раковина. Все-таки, как ни крути, а любят наемники квартироваться и воевать с комфортом, причем порой с излишним, что их в конечном счете и губит - рано или поздно. Окон не было, точнее, когда-то были, а теперь оконные проемы были заложены кирпичом. На потолке висело несколько ярких энергосберегающих ламп. Дверь позади захлопнулась. Спустя некоторое время, она снова открылась, и охранник положил на столик полностью укомплектованный медицинский набор. Когда он ушел, я сел за изучение препаратов по списку: тут было несколько шприц-тюбиков с обезболивающим, пара стимуляторов и даже два шприца с регенеративной сывороткой. Сняв одежду, сделал перевязку и вколол себе регенерат с обезболивающим. Сразу стало намного легче. Чистое обезболивающее, как и стимуляторы решил приберечь для финального рывка.

Плотно поев, стал читать прессу. План побега был готов, и теперь можно и нужно было немного передохнуть. Кстати неплохо бы сколько сейчас времени. Не найдя в «апартаментах» часов, стал настойчиво стучать в дверь. За ней послышались шаги и приглушенная ругань. Дверь открылась. Охранник был зол до такой степени, что белки его глаз покраснели, налившись кровью. Выслушав о себе много нового и очень нехорошего, спросил который сейчас час. Охранник разозлился еще сильнее, поскольку его «вызвали» по пустячному поводу и, надрывая глотку, проорал «пятнадцать-семнадцать!». Дабы разозлить его еще больше, помахал ему рукой, сказав при этом «свободен» и сам захлопнул дверь. Наемник не ожидал, что с ним так грубо и бесцеремонно обойдутся. Послышались отборные матюги в мой адрес и два сильных удара в дверь. Оставшись довольным, я прилег на кровать и уснул. Проснулся от того, что кто-то сильно хлопнул дверью. Открыв глаза, не сразу понял, в чем дело. Приглядевшись, понял, что на столике лежит еда и большие электронные часы, которые когда-то были настенными. Усмехнувшись, посмотрел на них: было семь часов вечера. Рядом лежала записка: «Завтра в десять утра выходим в рейд». Не спеша поел, пролистывая какой-то западный таблоид. Он оказался так себе, почти не интересным. Отыскав в кипе нашу российскую газету, стал читать ее с большим интересом. Однако если бы на меня сейчас кто-то смотрел со стороны, он бы не заметил изменений в выражении моего лица. Объяснение тому было очень простое: в углу на кронштейне была установлена небольшая видеокамера, которая постоянно следила за мной. Думаю, небольшое подозрение насчет моего прошлого у них имеется, и давать лишний повод для его развития мне не хотелось. Спасибо Соболеву: перед моей заброской в Зону, были изъяты все документы, где я частично или косвенно фигурировал. Вместо этого, наши компьютерщики сделали мне новое «досье». В нем я значился уволенным по сокращению военным. Воинская учетная специальность - «стрелок АКС-74». В общем, обычное досье среднестатистического контрактника. Прочитав всю газету от корки до корки, положил ее и лег на кровать. На часах было уже десять вечера. Перед сном обновил повязку, вколол регенерат с обезболивающим. Сам не заметил, как уснул. Мой предыдущий сон продолжился.

 ... Был самый разгар праздника, когда в зал ворвались несколько вооруженных людей в черной униформе. Охрана президента ни сколько не препятствовала этому, а даже наоборот - провела одного из них (очевидно командира отряда) к министру иностранных дел Уага. Бывший повстанец побелел, так как понял в чем дело и лапнул кобуру с наградным «кольтом». Старший из всех «черных» (так я окрестил командира спецподразделения «Черный ягуар») успел выхватить пистолет и дважды выстрелил в руку министру. Уага схватил за раненную руку, и, развернувшись, побежал к окну. «Ягуар» не стал себя утруждать бегом и просто прострелил ногу. Уага упал, по инерции проехав по гладкому паркету еще пару метров, остановился и уставился бешеными глазами на приближавшегося к нему командира. Тот спокойно подошел к уже бывшему министру, отобрал у него пистолет и, взяв за шиворот поволок к выходу. Уага извивался как червь на горячем асфальте. Поняв, что другого выхода у него нет, он стал всячески очернять нынешнее правительство во главе с президентом Нуар. При этом белки его глаз покраснели, а изо рта пошла пена. Чтобы отвлечь внимание всех, Нуар подчеркнул, что Уага психически нездоров. Гости дружно посмеялись и, благополучно забыв об этом, продолжили обедать. Хотя, даю голову на отсечение, что каждый в душе с облегчением вздохнул, что забрали не его, а кого-то другого. Потом, президент вызвал меня на импровизированную трибуну, и стал благодарить меня за помощь и преданность революции. Гости дружно захлопали и все опять выпили за революцию. Хочу заметить, что делали они это уже третий раз...

 Проснувшись, первым делом посмотрел на часы. Было уже восемь утра. На столике аккуратно были разложены медикаменты и еда. Рядом с моей кроватью лежал рюкзак и простенький комбез, который даже больной тушкан может прокусить не напрягаясь. Комбез был старой модели, которая появилась чуть ли не десять лет назад. Чтобы представить сие «чудо» достаточно сравнить его с обычным комбинезоном автомеханика, в который вшили тонюсенькие стальные листы. Тщательно осмотрел весь костюм, прощупал каждый шов. Не найдя ничего подозрительного, не спеша в него облачился. Тут мое внимание привлекла странного вида заклепка на одном из карманов. Сев за стол таким образом, чтобы наблюдатель видел только мою спину, аккуратно вскрыл заклепку. Внутри оказался простенький маячок. Надо будет потом не забыть избавится от него. Да и от всего костюма тоже - неизвестно, таит ли в себе еще «сюрпризы» эта «одёжа»: лишняя перестраховка еще никому не повредила, особенно в моей профессии. С неприкрытым удовольствием не спеша пообедал, и вколол себе двойную дозу обезболивающего и последний оставшийся шприц с регенератом. До выхода оставался еще час. Немного подумав, решил закинуть в рюкзак все оставшиеся лекарства. Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошел Лис в сопровождении охранника, которого я вчера почти довел до нервного срыва. «Псих» ухмыльнулся, и зашел за спину командира. Лис оглядел меня с ног до головы и, очевидно оставшись довольным результатом, сказал:

 - Через полчаса выходим. Это твой командир, - кивнул он на «психа».

 - Понятно. Сколько человек в отряде?

 - Вместе с тобой пятеро... А с чего это ты вдруг задал такой вопрос?
– вдруг подозрительным тоном спросил Лис.

 - Я хочу точно знать, сколько человек будут охранять мою бесценную шкуру.

 - Не бойся, доставим в целостности и сохранности, - уверенно сказал он.

 - Все! На выход!
– скомандовал низкий наемник.

 Выйдя на улицу, впервые за последние дни вдохнул свежий воздух. В нем витал едва уловимый запах озона, значит, совсем недавно произошел Выброс. К нам тут же присоединились остальные члены нашей группы. Три стрелка и один пулеметчик. Что ж, весьма и весьма неплохо. Низенького наймита звали Гномом. Три стрелка были одного роста, комплекции, и даже немного походили друг на друга. Скорее всего, братья. Из осторожных расспросов пулеметчика понял, что это те самые братья Савойские, которые около года назад подняли на уши пол Зоны. Они слиняли из рядов «Свободы» к наемникам, прихватив при этом очень много секретной информации, которая помогла устроить наймитам пару больших «подлянок» свободным. «Фримены» тут же провели капитальную чистку своих рядов, результатом которой явился показательный расстрел «предателей». Самого же пулеметчика звали Степаном. Родом он был с Беларуси, но в восьмидесятых его родителей выдворили из страны. Тут ко мне подошел Гном, и тщательнейшим образом обыскал меня. Незаметно для всех (но не для меня), он уделил внимание и заклепке с маячком. Прощупал каждый шов, и не найдя ничего, сообщил по рации о готовности к выходу. Лис дал «добро», и мы вышли за ворота базы. До тайника надо было идти около двух часов. Уже через час сломанные ребра дали о себе знать. Снова в боку началась адская боль. Укол обезболивающего принес лишь временное облегчение. Гном был вынужден объявить небольшой привал. Сев на землю, снял одежду и наложил тугую повязку на ребра. Стало немного плоховато. Вколов себе последний шприц со стимулятором, лег прямо на землю и закрыл глаза. Шум в ушах понемногу стихал. Полежав еще немного, незаметно приготовил иглу с ядом. Первой жертвой по плану должен был стать пулеметчик. Он подходил идеально: и рост и вес позволят без труда использовать его в качестве щита, ну а пулеметом можно выкосить сразу нескольких наемников. Гном пинком под ребра поднял меня. Что-то пробурчал себе под нос и пошел вперед. Теперь я шел предпоследним. Сзади меня спокойно шагал Степан. Вдруг в стороне от нас раздалась стрельба. Пулеметчик рывком уложил меня на землю, а сам принялся осматривать сектора. От удара об землю, ребра чуть сместились, вызвав при этом приступ дикой боли. В глазах заплясали огненные круги. Еле сдержался, чтобы не заорать. Наемник зажал рукой мне рот и, сделав страшные глаза, показал кулак. Постепенно перестрелка сместилась севернее и вскоре стихла. Гном жестами показал «идем ползком». От этого и без того нывшие ребра стали болеть еще сильнее. С каждым новым ползком, чувствовал, что теряю силы. Наконец мы встали и отдышались немного. Чувствовал я себя очень хреново.

 С большим трудом, превозмогая боль, вколол последнюю дозу обезболивающего. Все, больше нельзя, иначе поплывут рефлексы и реакция. Это последний шанс и его надо реализовать. Гном по рации доложил, что группа благополучно добралась до тайника. Лис приказал вырубить всю электронику, дабы не засвечивать себя. Потом Гном отошел чуть в сторонку, очевидно получая инструкции на мой счет. Закончив сеанс связи, он вернулся и посмотрел на меня. Знаком, дав ему понять, что сейчас отдохну и продолжим, незаметно приготовил иглу и осмотрелся. Неожиданно пулеметчик наклонился и, взяв меня под руки, поставил на ноги. Спасибо тебе, ты мне очень подыграл. Молниеносный удар и вот, Степан, выпучив глаза, замертво падает. Я резко захожу ему за спину, подхватываю тело, и, с трудом удерживая пулемет, открываю огонь. Первые пули сразу скосили братьев, но Гнома лишь зацепило. Оставшийся в живых наемник, перекатился под защиту бетонной трубы. Пулемет за ненадобностью отбросил. Достав из кобуры покойного пулеметчика амеровскую «Беретту» стал отходить за перевернутый «ЗиЛ». Гном принялся палить из-за угла. Одна из пуль попала прямо в локоть. Вскрикнув, выпустил тело из рук и упал. Пистолет зажал в левой руке, так, чтобы со стороны было малозаметно. Гном еще пару раз пальнул наугад. Потом его все-таки одолело любопытство, и он выглянул из-за укрытия. Увидев меня на земле, он, ухмыльнувшись, вышел. Подойдя

ближе Гном обшарил меня и не найдя оружия, встал прямо надо мной. Мне знакомы подобного рода люди - прежде чем они убьют своего обидчика, сначала поизгаляются над ним. Вот и сейчас он хотел устроить мне пытку. Хлопок одиночного выстрела прокатился по округе. Наемник рухнул прямо на мои многострадальные ребра. Спихнув его с себя, скинул свой комбез, рюкзак, вколов себе финальную дозу стимулятора, стал заметать следы. На это ушло еще пятнадцать минут и большая часть моих сил. Тащить трупы одной рукой было неудобно. Был соблазн снять с одного из наймитов комбез, но я не был уверен, что они не напичканы всякими жучками. Из оружия брать ничего не стал, кроме М4, раньше принадлежавшей Гному, в добавок к ней, прихватил еще четыре магазина. Покидав излишек ненужных мне улик в близлежащую карусель, пошел в путь. Сначала обогнул довольно ветхую будку путевого обходчика. Навстречу мне выбежала крупная стая тушканов. Присев на корточки, стал одиночными выбивать мутанта за мутантом. Каждый новый выстрел отзывался болью в локте. Когда боек сухо щелкнул, извещая о том, что патроны закончились, значительно поредевшая стая тушканов притормозила и с громким писком бросилась в сторону. Сменив магазин на новый пошел вперед. Пустой магазин походя выкинул в ближайший гравикоцентрат. Постепенно стало темнеть, и черные тучи грозно плыли поверху, сверкнула молния, за ней другая, сначала вдали, затем ближе прогремел гром, и начался проливной дождь с грозой. С трудом перебравшись через груду обломков, который когда-то были товарным составом, обессилено побрел к пустому электровозу, чтобы переждать там непогоду. Заглянув в разбитое окно, и не найдя ничего «вредного» для здоровья, забрался внутрь - нет худа без добра: небольшая передышка мне была просто необходима. Крыша, слава Богу, не успела проржаветь окончательно, поэтому тут было сухо. Капли барабанили по металлу, и от этого тянуло в сон. Но сейчас спать нельзя - часа через полтора максимум наемники хватятся своей группы и начнут поиски. Постепенно ливень начал стихать.

 Выпав из моего небольшого «убежища» продолжил свой путь. Действие обезболивающего, несмотря на его чудовищную дозу, постепенно сходило на нет, да и стимуляторы тоже почти перестали давать эффект. Идти становилось все труднее и труднее. Поначалу, когда мой организм был «накачан» препаратами, идти было куда легче. Сейчас же боль отнимала последние силы. Шум в ушах начал усиливаться. Голова закружилась и я осел на землю. Любые мои попытки встать успеха не приносили, и вдруг я понял, что теряю сознание. Сделал последний рывок и окончательно провалился в беспамятство. Через некоторое время почувствовал осторожное прикосновение чьих-то рук: сухие шершавые ладони сначала провели по лбу, потом стали хлопать меня по щекам. Очнувшись ненадолго, я ужаснулся - прямо надо мной сидел контролер. Мутант деловито обыскивал меня, потом осмотрел мои повреждения и, глянув мне в глаза, укоризненно покачал головой. Все это время я пытался найти свою винтовку. Ее, как и магазинов к ней у меня не уже было. Вот и допрыгался капитан! Сейчас тебя схавает какая-то мерзкая тварь, но прежде ты, возможно, побудешь марионеткой контролера, операция будет провалена. Мутант глубоко вздохнул, снова покачал головой и накинул на голову капюшон. Потом я почувствовал присутствие чужого в моем разуме и тут же вырубился...

 Контролер взвалил на плечо бездыханное тело и не спеша побрел в сторону заводского комплекса. Через пару минут он с ношей скрылся из виду. Зона, казалось, всячески помогала беглецам: вновь пошел сильный дождь и поднялся ветер. Наемники же, которым удалось выследить раненного, наткнулись на внезапно появившегося контролера и все почти тотчас погибли под его губительным воздействием. Одного из них мутант специально оставил в живых - он «поджарил» несчастному мозги и сделал из него обычную «пустышку» которые в изобилии встречаются на озере Янтарь и вблизи «Выжигателя мозгов». Однако, чуток поразмыслив над своим поступком, контролер прикончил и его. Тут же вокруг стала собираться его свита - остальные мутанты «охранявшие» псионика с удовольствием отведали бы человеческого мяса, которое было для них блюдом особого деликатесного ранга. Тщательно собрав все оружие наемников, контролер закинул его близлежащую аномалию. Вернувшись к телу неизвестного, мутант осмотрел его раны и, укоризненно покачав головой, снова взвалил его себе на плечо. Свита, основательно перекусив «деликатесом», не спеша побрела за ним. Придя к одному из складов, контролер отпустил ментальные поводки, и зверье, почувствовав свободу, тут же разбежалось в разные стороны. Войдя в здание, псионик сразу закрыл дверь на массивный засов, и направился к дальнему углу. Подойдя к стене, он нажал на неприметный кирпич, и часть кирпичной кладки отъехала в сторону, открывая тесный лаз в небольшое помещение. Аккуратно положив раненного на пол, мутант протиснулся в лаз и медленно, стараясь не причинять боль, потащил за собой его. Через пять минут стена стояла как обычно, и ничто не говорило о том, что тут есть чьё-то убежище. Внутри него мутант положил тело на небольшую кушетку, выполнявшей сейчас роль операционного стола. Человек застонал и пришел в себя. Псионик вколол сильнодействующее снотворное, и через несколько секунд голова человека вновь упала на подголовник. Контролер отрезал правый рукав, достал спирт и немного полил на рану, а затем плеснул и на свои руки. Достав большой армейский нож, мутант, продезинфицировав его, сделал небольшой надрез на локте. Потом аккуратно стал вытаскивать застрявшую там пулю. Маленький кусочек металл звонко упал на бетонный пол. Вздохнув с облегчением, контролер наложил несколько швов, и перевязал рану. Но он не остановился на этом и, сняв всю одежду с больного, стал менять ему повязки. Когда все было закончено, псионик вколол ему пару регенератов и, убрав лишние вещи в дальний угол, вышел наружу. Предварительно на столе он оставил записку: «Прооперировал тебя. Все будет хорошо. Я временно отсутствую. Иллюзионист». Контролер вернулся примерно через три часа. В руках у него было несколько контейнеров с артефактами, увидев, что Индеец все еще без сознания, он порвал записку. Прощупав пульс и сделав небольшой осмотр, Иллюзионист достал из одного контейнера артефакт, похожий на безобразную груду мяса. Местные называли его «Ломоть мяса». Приложив артефакт к груди пациента, примотал его бинтом из перевязочного пакета, после чего цвет лица того постепенно стал меняться: из мертвенно бледного, переходил в более светлые оттенки. Контролер сел рядом и закрыл глаза...

 ...Я почувствовал, что к грудине что-то примотали. Это «что-то» было похоже на камень, который источал приятное тепло и спокойствие. По телу, казалось, разливается живительная сила, но столь чудодейственный эффект длился недолго - уже через полчаса у меня резко ухудшилось самочувствие: сначала все тело свело судорогой до такой степени, что я вскрикнул от боли, а через мгновение меня хватил озноб, после которого сразу бросило в жар. В голове путались мысли, к тому же, я слышал голоса детей, и взрослых, изредка покрикивавших на своих чад, чтобы те были поосторожнее - словно невидимые ребята веселятся где-то рядом. Ребячьи голоса сменились звуком взрыва. Уже через считанные минуты я не мог отличить, где реальность, а где галлюцинации. Постепенно температура стала подниматься, и я вновь потерял сознание...

 Увидев, что человеку стало плохо, Иллюзионист сразу вскочил. Подойдя к нему, пощупал лоб. Чуть подумав, он рывком кинулся к одному из шкафчиков и стал доставать оттуда всякие травы и настойки. Запалив примус, он покрошил какой-то гриб в небольшую чашечку на длинной ручке и подлив из флакончика настойку, стал нагревать на огне. Когда смесь начала закипать, мутант снял с огня средство и подсыпал к нему белый порошок с какими-то корешками. Снова стал нагревать смесь. Через некоторое время, он закончил приготовление лекарства и поставил чашку в холодную воду. А у сталкера в это время началась лихорадка: все тело тряслось, он бредил. Аккуратно привязал мягкими ремешками руки и ноги, как это обычно делают в психлечебницах, когда пациент слишком буйствует. Потрогав настойку, мутант потихоньку влил содержимое в рот Индейцу. Сталкер чуть затих. Не дожидаясь полного действия лекарства, контролер кинулся делать еще одну смесь. Минут через пять она была готова, и чуть подогрев ее на огне, псионик влил ее в рот больному. Сначала ничего не происходило, потом тело Индейца выгнулось дугой. Человек стал издавать невнятные хрипы и, судя по его поведению, у него снова начались галлюцинации. Затем тело резко обмякло, но вот началась трястись рука, потом другая, затем нога и вот уже все тело била частая дрожь. Изо рта сталкера начала идти пена. Тело тряслось настолько сильно, что кушетка едва выдерживала такие нагрузки, а ремешки, которыми раненый был привязан к кушетке, казалось, вот-вот оторвутся. Примерно через полчаса все начало стихать: сталкер успокоился, дыхание стало ровным. Послышался вздох облегчения: мутант радостно смахнул выступившую на лбу испарину и уселся рядом с кроватью, счастливо глядя на шкафчик - еще одна жизнь спасена. Как это ни странно звучит, но Иллюзионист прежде уже спасал людей. Не всех конечно, но только самых тяжелых. Он уже в Зоне почти десять лет. И за это время ни разу не вкусил человеческой плоти. Ни разу не попробовал ничьей крови. Однажды он шел по Припяти, тогдашней, еще не захваченной «Монолитом», проходя мимо кинотеатра «Прометей», он случайно наткнулся на истекавшего кровью сталкера - тот лежал без сознания возле входа в кинотеатр, а в животе была огнестрельная рана. Рядом с телом сидел мародер и обшаривал карманы раненного. Что-то внутри у мутанта перевернулось. Ему стало жаль этого сталкера. Разум псионика мгновенно наполнился гневом. Посланная волна ненависти практически мгновенно убила отморозка. Бережно взяв тело сталкера, мутант прошел вовнутрь помещения и спустился в подвал. Натаскав коробки, накрыл сверху старым матрацем, добытым в одной из квартир, и положил сталкера. Достав из нательного мешочка травы, стал лечить раненого. Ходок уже через неделю почти полностью выздоровел, а еще через пару месяцев вся Зона узнала о существовании Отшельника - единственного человека, научившегося жить в симбиозе с Зоной. Некоторые сталкеры, из числа бандитствующих, сразу же проявили нездоровый интерес к нему. Но после нескольких «несчастных» случаев они бросили эту утопичную идею. Иногда Отшельник занимался врачеванием. За свои услуги он никогда не брал ни копейки. Свою благодарность можно было выразить либо какой-нибудь помощью, либо обычными продуктами. Частенько рядом с домом Отшельника видели контролера, да и самого «врача» порой видели в компании псионика.