Знак Лукавого
Шрифт:
Тагара не отвечал. Он насквозь промок под прошедшим дождем, и у него зуб на зуб не попадал. Но, скорее всего, не от холода. В его глазах стоял ужас.
«Наверное, парнишка стал свидетелем того, как сработало заклинание, — мелькнуло у меня в голове. — Должно быть, фейерверк был неслабый… И Ходок погиб на его глазах. Есть от чего трястись как в лихорадке».
Я взял мальчишку за плечи и помог ему подняться на ноги. Он, похоже, быстро взял себя в руки. Его дрожь почти сошла на нет.
— Как ты сюда попал? — снова спросил я.
— Я же сказал тебе, что б-буду рядом… — ответил он слегка прерывающимся голосом.
* * *
Нам
— Дальше иди один, — тихо произнес он. — Т-тебя встретит Учитель. А мне с ним лучше не встречаться. П-потом я тебя найду… А сейчас не бойся. Темные тебя трогать не будут… Они будут бояться.
— Ты… — начал было я, но осекся.
Говорить этому мальчишке о том, что ночная дорога — место опасное и нечего ему в одиночку шататься по ней в темноте, не имело смысла. Если уж он сумел как-то незаметно выследить меня и не побоялся дожидаться у самых ворот Лабиринта под дождем, то не мне его учить уму-разуму. Скорее уж наоборот. Я просто посмотрел ему в глаза и только и смог выдавить из себя на прощание:
— Ты обязательно найди меня. Я никуда прятаться пока не собираюсь, но теперь всякое может приключиться… А нам, наверное, надо с тобой поговорить. Обязательно надо.
Мальчишка кивнул и нырнул в придорожные кусты. Я окинул взглядом дорогу и небо. На небе обозначился ранний рассвет, а по дороге издалека скакала ко мне пятерка всадников. Еще немного, и я узнал обоих, двигавшихся впереди. То были мой Учитель и мой не слишком проявивший себя ангел-хранитель мэтр Цокки. В тройке всадников, поспевавшей за ними, выделялась слегка сутулая фигура мэтра Лимана. Остальными двумя были ученики-подручные Учителя — Кунни и Жозеф. К стыду своему, я до сих пор путал их друг с другом. Еще одна лошадь, без всадника, очевидно предназначенная мне, следовала за ними в поводу. Да, Тагара был прав относительно того, что мне предстоит скорая встреча с Учителем. Только скакала его кавалькада не навстречу мне — из города, а наоборот — со стороны гор. Должно быть, от Подземной Часовни.
Кавалькада приблизилась ко мне. Учитель торопливо спешился и бегом кинулся мне навстречу. Схватил меня за плечи и уставился в глаза.
— Ты здорово перенервничал, ученик? — спросил он.
Легкая хрипотца в голосе выдавала, что эту ночь мэтр провел тоже не в беззаботном сне.
— Я до конца был уверен, что вы меня подстрахуете, — тихо ответил я.
Неожиданная мысль посетила мою слегка задурманенную всем происшедшим голову. Ведь разрушить Лабиринт могло вовсе и не мое заклинание. Вполне вероятно, это могло быть заклинание Учителя или кого-то из невидимых опекунов, приставленных ко мне.
— Вы вовремя пришли мне на помощь, — добавил я. — Я старался как мог, чтобы сработало разрушающее заклинание. Но у меня не получалось…
Лицо мэтра Герна стало суровым. Продолжая удерживать меня за плечи, он немного отодвинулся от меня.
— Если бы я хотел тебе соврать, ученик, — сказал он сухо, — то сейчас для этого самый подходящий момент. Этим я, конечно, немного спас бы нашу репутацию. Повысил бы свой авторитет… Но нам — Учителю и ученику — не полагается врать друг другу. Мы, мэтры, прокололись. Ждали тебя у Подземной Часовни. И ты оказался в Лабиринте без надежды на нашу помощь. Но ты справился. У тебя получилось! — Теперь
Глава 7
УЧЕНИК МОШЕННИКА
Мэтр оказался слишком большим оптимистом в отношении моих дальнейших успехов в овладении практической магией. Ровным счетом ничего не изменилось после моей «экскурсии» в Лабиринт и его разрушения. Никто из простых смертных не обратил внимания на приключившуюся в горах «разборку» между Светлыми и Темными. На какое-то время опустела Подземная Часовня. Трибунал Светлых Сил объявил бесследно исчезнувшего Баума причастным к связям с Темными. Гибель Теренса просто прошла незамеченной. Обо мне вообще как мне казалось тогда — не заходила речь. И слава богу: я оставался по-прежнему полностью бесперспективной пробкой, которой ознакомление с теоретическими основами магии не прибавило ни малейших способностей влиять даже на такие примитивные процессы, как вероятность выпадения тех или иных карт или костей в игре. Точно так же обстояло дело с предсказанием будущих событий, какой бы временной период и масштаб этих событий мы ни выбирали. Ну и с видением через непрозрачные преграды и телекинезом никаких успехов не наблюдалось. Постепенно разочарование мэтра во мне становилось все более заметным, хотя он честно и старательно силился никоим образом не задевать моего самолюбия. Однако какие-то соображения, понятные только тем, кто лучше меня разбирался в сложной жизни Странного Края, не давали ему возможности просто махнуть рукой на бесталанного ученика. Возможно, к этим политическим соображениям примешивалось и обычное самолюбие.
Правда, была область, в которой я все-таки проявил известные способности. Под руководством мэтра я начал неплохо овладевать искусством гипноза, хотя сам с большим трудом поддавался ему. Но это не слишком радовало ни меня, ни мэтра. Гипноз, собственно говоря, к сфере магии не относился. Он был разделом обычной, «земной» психофизиологии. Не более.
Я все больше ощущал необходимость предпринять хоть что-то решительное и самостоятельное, чтобы выйти из тупика, в котором оказался. Вот только кто бы мне подсказал, что же именно.
Мэтр Лиман закончил свои занятия со мной и убыл в родной Карнасский анклав так же неожиданно, как и появился. Впрочем, он успел довольно тепло проститься со мной и великодушно сообщил, что, конечно, звезд с неба я не хватаю, но если не заброшу систематических занятий, то смогу — раз уж мне придется иметь дело с Темными — извлечь из знания рунных знаков ощутимую пользу. Мне была также явлена его высочайшая милость в виде приглашения в любой удобный для меня момент посетить мэтра в его уединенном имении и продолжить наши занятия ровно столько, сколько позволит время.
Мэтр Герн даже соизволил проводить своего приятеля до границ Риккейского анклава. Отправляясь в путь, он подозвал меня и распорядился навестить его в его кабинете как можно раньше с утра. Для себя я определил назначенное время формулой: «как только продерешь глаза» — и действовал в соответствии с ней.
* * *
Похоже было, что мэтр не ложился спать этой ночью. Когда, выслушав в ответ на свой стук его усталое «Войди!», я вошел в кабинет, Учитель стоял перед окном и, казалось, всецело был сосредоточен на созерцании звездного неба. На нем была все та же дорожная одежда, в которой он отправлялся провожать мэтра Лимана к границам Рикка.