Знак Лукавого
Шрифт:
— Ты знаешь, — воззрился он на меня, — у этого типа был вовсе не проигрышный набор… Если бы вы раскрыли карты, то…
— Он явно приходил сюда не в карты играть, — махнул я рукой.
* * *
Наутро после ночи, показавшейся мне на редкость короткой, нас ждал сюрприз. Мы и двух километров не одолели еще по проселку, который после множества поворотов и перекрестков должен был привести нас где-то к следующему утру в имение его превосходительства, как обнаружили, что нас уже встречают.
У обочины пустынной дороги был приткнут вполне современный внедорожник, а рядом с ним высился детина, наряженный а-ля ковбоем, и махал нам своей широкополой шляпой. Еще пара —
Как выяснилось, за предыдущую ночь по причине сырости и многотрудного головоломного процесса, к которому, не щадя сил и здоровья, готовился их превосходительство Лессаж, его прокурорская хворь усилилась и уложила его в постель. В связи с чем прибытие миссии целителей решено было самым существенным образом ускорить. Для чего за нами и был выслан экипаж повышенной проходимости с командой встречающих, возглавляемой шерифом Монти. Имен остальных двух членов этого отряда я не запомнил, поскольку они остались далеко у нас в кильватере, чтобы позаботиться о наших лошадях и вовремя доставить их в прокурорское имение. В дороге нам пришлось выслушать развернутое изложение точки зрения шерифа на все аспекты жизни всего Странного Края и провинции Точь в частности. Ввиду моей слабой осведомленности о здешних делах и того, что последние несколько недель мой слух был избалован хотя и слегка ломаным, но родным русским языком в исполнении мэтра и Кунни, я ощущал себя почти глухонемым и боюсь, что часто отвечал невпопад на обращенные ко мне реплики и вопросы. Тем не менее благодаря исключительной продолжительности этого дня прибыли мы на место назначения еще засветло, живыми и здоровыми.
Само имение и сам господин прокурор произвели на меня впечатление, прямо противоположное ожидаемому. Вместо дряхлеющего древнего замка, окруженного средневековой деревенской идиллией, предо мной предстало довольно современного вида ранчо, оснащенное электропастухом, парой тракторов и целым автопарком — от легковушек до грузовиков. О том, что я нахожусь не просто на ферме, а в имении провинциального прокурора, говорила только табличка на застекленной двери трехэтажного особняка, в котором и находилась «домашняя резиденция» господина Лессажа.
Сам прокурор оказался не желчным и сухим стариком, каким он представлялся мне на расстоянии, а довольно упитанным и добродушным на вид жизнелюбом средних лет, обеспокоенным сверх меры только двумя вопросами: делами своей фермы и состоянием собственного здоровья. Пока мы с Кунни создавали в его спальне обстановку, необходимую для проведения сеанса магической терапии, господин Лессаж, погруженный в инвалидное кресло, вел с нами неторопливую беседу. Речь шла в основном о трудностях ведения хозяйства в природных условиях Странного Края и о слухах касательно новейших методов лечения суставного отложения солей, доходящих сюда с Большой Земли.
* * *
Собственно прокурорские заботы стали темой наших разговоров неожиданно и в самый неподходящий для этого момент. К тому времени снаружи уже стемнело. Его превосходительство был умащен экстрактами подходящих для его исцеления трав, принял необходимые пилюли и тинктуры и был загружен в раскладную ванну с горячим «каменным настоем», когда плавный ход всей процедуры был нарушен шерифом Монти, который был отряжен дежурить в прокурорском кабинете. У меня сложилось впечатление, что этот веснушчатый и ширококостный тип был у Лессажа правой рукой.
Шериф влетел в спальню в состоянии явного возбуждения и, наклонившись к прокурорскому уху, выпалил
Справившись с первым наплывом эмоций, прокурор принял в ванне начальственную позу и принялся диктовать распоряжения Монти, застывшему рядом с ним с телефонной трубкой в руке. Трубку эту его превосходительство временами вырывал и в бешенстве выкрикивал в нее нечто весьма круто закрученное.
Мы — как лекари — не изгонялись из спальни, превращенной одновременно в процедурный кабинет и в кабинет прокурора. Но и присутствие наше явно не было самой желательной декорацией к происходящей сцене. Я постарался просто внимать происходящему и уловить, в чем же состоит его суть. На это ушло некоторое время, но вычленить нечто связное из всей этой неразберихи мне таки удалось.
Недобрым словом поминали некоего Сизого Хирама и его людей.
— Что это за Хирам? — тихо спросил я у Кунни. — И какое отношение он имеет к Лессажу и его компании?
— Хирам — атаман очень опасной банды, что куролесит по всему краю, — столь же тихо ответил тот. — Они с Лессажем относятся друг к другу примерно так же, как Робин Гуд к шерифу ноттингемскому…
Собственно, дело состояло в том, что под самым носом у резиденции его превосходительства сразу после наступления темноты объявилась давно досаждавшая всему состоятельному народу здешних мест банда Сизого Хирама. Появившись же, занялась своим, как я понял, обычным делом — реквизицией излишков собственности у первых попавшихся под руку состоятельных граждан. Таковыми оказались владельцы двух граничащих с прокурорским имением «фазенд» — тоже «государевы люди», занимающие немалые посты в провинции и в анклаве. По какому-то стечению обстоятельств только расположенные между их владениями имения самого прокурора избежали этой участи. У меня сложилось впечатление, что их превосходительство был особенно оскорблен именно этим оказанным ему невниманием.
Грозные приказы и вопли в адрес подчиненных сводились в общем-то к хорошо знакомым и на Большой Земле мерам. Начать патрулирование дорог, привести в готовность блокпосты, сообщать шерифам о любых подозрительных лицах, случившихся окрест.
Примерно через час всей этой суеты наконец-то вспомнили и о нас. Нам позволили наспех завершить сеанс лечения, обещали завтра предоставить возможность снова осмотреть больного, поклялись не беспокоить его лишний раз и выставили в приготовленные для нас гостевые спальни на втором этаже особняка. Поскольку все происходившее имело слишком косвенное отношение к моим заботам и хлопотам, а день выдался до крайности длинный, я почти мгновенно заснул сном праведника.
* * *
Впрочем, если это выражение подходило случаю, то стоит признать, что сон праведников отличается все-таки определенной чуткостью. По крайней мере, раздавшиеся в ночной тьме хлопки выстрелов, отрывистые команды и истошные вопли «Держите суку!!!» оказались достаточной причиной для того, чтобы я вылетел из постели как ужаленный и осторожно — дабы не схватить случайную пулю — приблизился к окну и осторожно выглянул из него.
По ферме метались огни фар и огоньки фонариков. Через освещенное пространство порой пробегали контрастно высвеченные фигуры здешних ковбоев — кто с винтовкой в руке, кто с револьвером… В целом походило на то, что пришла пора и их превосходительству принять в гости Сизого Хирама. Непонятно было только — где, собственно, находятся нападающие?