Знак свыше
Шрифт:
В салон самолета, как перед этим и в автобус, Даша вошла последней, на этот раз она уже не пыталась усесться рядом с кем-то из коллег, а заняла место у иллюминатора в одном из последних рядов. В самолете было мест человек на сто с лишним, но расположились в нем только члены московской делегации.
Почти сразу же самолет поехал вперед и покатился по взлетной полосе, с каждым мгновением набирая скорость. А затем оторвался от земли и устремился в небо. Раздались аплодисменты – это коллеги хлопали в ладоши, явно радуясь тому, что покинули столь негостеприимную Северную
Даша откинулась на сиденье и закрыла глаза, чувствуя, что по щекам у нее струятся слезы. И надо же такому случиться! Только чему именно? Если бы она хотя бы имела смутное представление, чем так разозлила Ганнибала Аль Бадраффи! Но в этом-то и суть: она ничего не сделала!
То, что по прибытии в Москву она потеряет работу, Даше было понятно. Татьяна Атьман ей никогда не простит этого фиаско. И позаботится о том, чтобы никто и никогда не дал ей место на телевидении. Скорее всего, она действительно постарается сделать так, чтобы Дашу вообще никто не взял на престижную и высокооплачиваемую работу. На непрестижную и невысокооплачиваемую, впрочем, тоже. Значит, придется переучиваться. Только на кого? Какое у нее было вообще будущее?
В этот момент почувствовался резкий крен, и, взглянув в иллюминатор, Даша поняла, что самолет разворачивается. Наверное, это требовалось для того, чтобы взять верный курс. Но каково же было изумление и ужас, когда Даша увидела, что самолет снова взял курс на Фермополис! Так и есть, они возвращались!
Коллеги, только что ликовавшие и затянувшие было «Калинку», примолкли, а затем раздались первые всхлипы и причитания. Оператор ринулся было вперед, желая потребовать от пилотов разъяснений, но дорогу ему преградил один из стюардов, весьма красноречиво извлекший пистолет. Оператор тотчас стал послушнее ягненка и вернулся на свое место.
Приближалось побережье, раздался звуковой сигнал, загорелось табло с изображением пристегнутого ремня. Самолет, только что стартовавший из аэропорта, шел на посадку.
Аль Бадраффи передумал, поняла Даша. И он не хочет выпускать их из страны живыми. Но ведь он не посмеет арестовать и тем более убить их! Потому что это вызовет небывалый дипломатический скандал! Но ведь Аль Бадраффи постоянно был замешан в каких-то дипломатических скандалах – то на трибуне ООН назвал американского президента шайтаном, то призвал стереть с лица Земли Швейцарию, где один из его сыновей был задержан полицией за избиение служанки.
Но ведь речь шла о целой группе журналистов! Аль Бадраффи как раз созвал представителей прессы со всего мира, чтобы показать, что у него в стране все отлично и что народ его любит, как и тридцать лет назад, и никакая «арабская весна» его государству не грозит. Не будет же он на глазах всего мира арестовывать команду из Москвы? Или все же будет?
Самолет тем временем плавно опустился на посадочную полосу и заскользил, сбрасывая скорость. Даша так вцепилась в подлокотники кресла, что у нее побелели пальцы. В окно она заметила вереницу черных, уже знакомых ей джипов, которые мчались по полосе, подъезжая
Все прочие члены делегации смирно сидели и не двигались. К самолету, стоявшему посередине посадочной полосы, подъехала мобильная лестница. Затем послышался стук и лязг – дверь была разблокирована.
В салон вошли несколько военных, среди которых Даша узнала генерала Саида. Его взгляд скользил по рядам и, наконец, замер на Даше. На лице у него появилась довольная плотоядная улыбка.
Затем на английском он заявил, что произошло досадное недоразумение и от лица «великого вождя» он приносит извинения. И чтобы загладить допущенные ошибки, делегацию вернули в Фермополис.
Даша увидела на лицах своих коллег выражение безграничного ужаса. Это было примерно так, как если бы их выпустили из концентрационного лагеря, а потом снова запихнули за колючую проволоку и сказали, что им как-никак все же стоит побыть здесь еще немного.
Генерал Саид заявил, что приложит все усилия, дабы сей инцидент стерся из памяти дорогих гостей, и добавил, что каждый из них получит компенсацию в размере ста тысяч долларов. По выбору – наличными или в золотых слитках.
Даша никак не могла понять, говорит ли Саид правду или утонченно издевается. Если умножить сто тысяч на количество членов делегации, то выходило, что Аль Бадраффи был готов истратить почти полтора миллиона долларов, чтобы замять эту дурную историю.
– А вас, мадам, мы приглашаем посетить нашу самую известную клинику пластической хирургии, где о вас позаботятся самые лучшие хирурги на свете! Но до этого мы заедем с вами в ювелирный салон, куда регулярно заглядывает дочь нашего великого вождя, и вы сможете приобрести все, что вашей душе угодно. В качестве дополнительного бонуса к сумме за моральный ущерб!
Судя по тому, что Татьяна больше не кричала и не требовала встречи с послом, ее предложение вполне удовлетворило. И потом руку поднял стилист, робко спросивший по-английски, банкнотами какого достоинства будут выплачивать сумму за моральный ущерб.
Даша заметила, как к ней подошел один из солдат. Склонившись над ней, он вежливо, но настойчиво попросил ее пройти за ним. Даша упрямо мотнула головой, показывая, что никуда идти не намерена. Тогда солдат вернулся к генералу Саиду и что-то шепнул тому.
Генерал, тонко улыбаясь, заявил, что дорогих гостей разместят на искусственном острове близ побережья столицы – каждого в отдельной вилле. И что лимузины, которые доставят их туда, ждут их. И действительно, на взлетное поле въехала вереница черных лимузинов.
Коллеги быстро покинули салон самолета, и никто из них не обернулся, чтобы кинуть взгляд на Дашу. Девушка поняла, что Саид избрал хитроумную тактику – поманил леденцом, вернее, слитком золота, и ее коллеги помчались за подарком вприпрыжку. А Даша осталась в пустом самолете, и теперь солдафоны могли сделать с ней все, что угодно.
Когда последний член делегации покинул самолет, генерал Саид приблизился к Даше и мягко сказал:
– Вы же разумная женщина, в отличие от этих баранов. Так не заставляйте нас применять силу!