Знак вопроса 2002 № 03
Шрифт:
Король Яков I явно благоволил к бывшему пирату. А тот в знак признательности посвятил своему покровителю солидный труд: «Об истоках, обычаях и искоренении пиратства». По его мнению, число морских разбойников со времен королевы Елизаветы значительно выросло. Число пиратских кораблей превысило тысячу. Их крупные базы находятся главным образом в Ирландии. Основой благосостояния некоторых тамошних портовых городов, торговцев и банкиров является морской разбой. Отвечая на расспросы короля, сэр Генри пояснил, что расхожие представления о пиратах как о буйных, алчных бандитах, проводящих время в потасовках и поножовщине, не соответствуют действительности.
— Хотя пираты, — говорил он, — в силу своего ремесла больше похожи на дьяволов, чем на ангелов,
Узнав, что английские и фламандские купцы продают оружие и боеприпасы даже своим недругам, варварам и пиратам, король удивился.
— В коммерческих делах, — пояснил Мейнуэринг, — нет места патриотизму. Я всегда считал самыми гнусными пиратами тех купцов, которые под предлогом честной торговли скупают и перепродают награбленные товары.
Несмотря на молодость, сэр Генри обладал обширными практическими навыками и богатым жизненным опытом. Ценя его богатство, зная рассудительность и честность, король назначил его губернатором Дувра. Под властью Мейнуэринга оказалось 5 портов, состояние оборонительных укреплений которых было плачевным. Некоторые нравы государственных служащих привели в замешательство даже видавшего виды пирата. Так, проводя ревизию пороховых складов, он обнаружил бочки, заполненные какой-то подозрительной смесью, похожей на толченый уголь. Сэр Генри был потрясен. Подобной наглости, бесчестности он не встречал среди пиратов. Офицеры, виновные в злоупотреблениях, были осуждены на каторжные работы.
Мейнуэринг привел в порядок береговые укрепления. Теперь английские порты были надежно защищены. Варварийские пираты, еще недавно затруднявшие ее торговые сношения с материковой Европой, благодаря усилиям их бывшего коллеги Мейнуэринга вынуждены были убраться подальше от берегов Альбиона.
Британские острова сами превратились в главный на земном шаре очаг пиратства.
ТЯЖЕЛЕЕ ПЛОДЫ
ЛЕГКОЙ НАЖИВЫ
Голландский капитан Питер (Пит) Хейн получил должность адмирала флота Вест-Индской компании. Под руководством компании находились три десятка человек. Ему предложили напасть на испанскую эскадру, состоящую из 11 крупных торговых судов и военных галионов. Она перевозила годовую добычу серебра и золота в Европу. Маршрут лежал через Кубу. Испанцы были совершенно уверены в своей безопасности, тем более у берегов принадлежащего им острова. Да и кто осмелился бы напасть на такой мощный караван?
С учетом этого и организовал Пит Хейн блестящую пиратскую операцию. На своих суденышках голландцы ночью незаметно подошли к острову и притаились у берега. И когда эскадра вышла в море, они напали на нее. Испанцы поначалу думали, что перед ними рыбаки, а когда поняли свою ошибку, было уже поздно. Корсары пошли на абордаж. Испанцы не успели даже дать залп из пушек: суденышки разбойников плотно прилепились к их кораблям. Караван рассыпался, каждый пытался спастись в одиночку. В результате 9 судов с драгоценным товаром оказались в руках голландских корсаров. Это вызвало финансовый кризис в Испании. В то время Голландия, испытавшая на себе жестокую испанскую оккупацию, опиралась, прежде всего, на торговлю, сельское и рыбное хозяйство (изобрели копчение сельди) и промышленность. Голландцы проникли вслед за португальцами в акватории Индийского океана и добрались до Китая и Японии. На западе они за бесценок скупили у индейцев земли в районе Гудзонова залива и острова Манхеттен. В 1624 году здесь возник Новый Амстердам, которому
Пока Голландия, притесняемая Испанией, трудилась в поте лица, она находилась на духовном и экономическом подъеме. Но затем ее торговые компании стали стремиться добывать капиталы любой ценой. Все возрастающая ненасытная алчность толкала голландцев на хищнический захват и жестокую эксплуатацию колоний.
В фундаментальной «Истории Нового времени», изданной в конце прошлого века, дано такое объяснение: «Все захотели зарабатывать сверх меры и жить в роскоши. Роскошь, пиры, падение нравов пронизали насквозь все общество до крестьянского сословия. Самым ярким выразителем той лихорадки, которую породило ядовитое золото тропиков, служит безумная тюльпаномания, царившая в 1634–1640 годах. За один-единственный экземпляр этих, лишенных аромата, пышных цветов Востока платили в то время до 13 000 гульденов…
В основе такого увлечения лежали тщеславие и спекуляция, охватившие в то время все общественные круги… И в торговле, и в промышленности всякий искал спасения в монополии, а это принесло громадный вред дальнейшему свободному развитию и торговли, и промышленности».
БУКАНЬЕРЫ
Копчение мяса по-французски называется «буканаж». Странным образом это занятие — буканьерство, — свойственное преимущественно охотникам, стало одним из синонимов пиратства.
Как известно, освоение Америки велось хищническими методами. На островах европейцы пытались как можно скорее отыскать золото. С этой целью пытали и убивали местных жителей, накладывали на них непосильную дань. Позже на опустевших островах некоторые переселенцы попытались обустраивать оседлую жизнь, разводить скот. Однако искателей счастья прельщало быстрое обогащение, и они уходили в пираты или на поиски легендарного златообильного Эльдорадо. Постепенно на многих островах оставались только стада одичавшего скота при полном отсутствии людей.
Такие острова становились базами, где пираты могли заготавливать вдоволь копченого мяса. Группы охотников занимались этим промыслом. Некоторые предпочитали более спокойное занятие — выращивание овощей и табака. Подобные бригады охотников уходили на промысел не менее чем на год, пока не заканчивались боеприпасы и не одолевало желание поразвлечься. Тогда они отправлялись на остров Тортугу, прибежище пиратов, и в портовых кабаках, играя в карты, беспробудно пьянствуя, оставляли все заработанные деньги. Компенсируя долгое воздержание, они предавались дикому разгулу до тех пор, пока не «садились на мель». А затем снова уходили на год-полтора на мясозаготовки.
Сходство и простота образа жизни содействовали объединению их в своеобразные «коммунистические ячейки». Каждый имел, конечно, личные вещи, но при необходимости их делили на всех, поселения были примитивнее, чем у «диких» индейцев: при коптильнях («буканах») и огородах вместо домов стояли навесы (ведь донимали охотников жара и дожди, но не холод).
В общем, это были мирные люди. Историк пиратства Ф. Архенгльц характеризует их так: «Одежду буканьеров составляла рубашка из толстого полотна, запачканная кровью убитых животных и окрепшая от нее, такие же панталоны, башмаки из свиной кожи; чулок не употребляли. Поясом служил ремень, выкроенный из кожи; на нем висело несколько ножей и очень коротенькая сабля. Голову покрывали шапкою. Огнестрельное оружие ограничивалось ружьями, из которых стреляли двухлотовыми пулями. У каждого буканьера было по одному или по нескольку слуг и от двадцати до тридцати собак, приученных к охоте. Главным ремеслом их была охота на буйволов; охота же за кабанами считалась простой забавой. Мясо этих животных служило буканьерам пищею; сырой мозг употребляли они для завтрака. Имея очень ограниченные потребности, не употребляя ни вина, ни хлеба и живя в самой отвратительной нечистоте, подобно готтентотам, буканьеры не нуждались во многих необходимых для всякого другого вещах. У них не было ни столов, ни скамеек…