Знак Ворона
Шрифт:
Питер хмыкнул и не ответил.
— Я знаю, ты парень конкретный, чуждый мистики и в спецотделе ИКС-файлов с Джулиан Андерсон не служил, — сказала Татьяна.
— Да уж, — согласился Питер.
— А что скажешь об этом? — и она протянула Питеру пожелтевший от времени листок со стихами.
Пауза была долгой. Таня скурила половину длиннющей “Гаваны — Бельведерс”, как Питер наконец прервал молчание.
— Судя по всему — не подделка, а что до птичек, что была одна, а стало две, так это как раз в тему — пора
— Самая пора, — согласилась Татьяна. Самая пора!
Конец августа в Париже — не самое лучшее время! Во-первых, стоит невыносимая жара, которую могут стойко переносить разве что японские туристы в силу своих природных качеств, из которых по августовской парижской жаре выносливость, терпение и неприхотливость — свойства самые востребованные.
Жара усиливается еще и дурацкой пылью. Ну какой идиот из парижского муниципалитета согласовал посыпать дорожки в садах Тюильри и Жардан де Люксембур — не битым кирпичом, а толченым белым известняком!? Отчего теперь вся обувь у гуляющих по паркам через минуту-другую покрывается белым налетом.
В такую жару коренной парижанин смывается из столицы. Кто куда, у кого насколько хватает денег. Те, кто побогаче, едут в Таиланд или на Багамы. Те, кто победнее, — в соседние Испанию и Португалию. Или даже в приобретающую популярность — бывшую коммунистическую Болгарию. В августе пустеют парижские квартиры. Почти все офисы и учреждения — закрыты. Остаются только те, чей бизнес основывается на японских туристах, — владельцы ресторанчиков, гостиниц, сувенирных магазинчиков…
Питер выбрал именно Париж, потому как у него здесь была своя сильная агентурная сеть, о которой никто в ФБР, кроме него, не знал.
Татьяне не впервой гримироваться! И по чужому паспорту въезжать в страну — тоже не впервой.
Сначала они поселились в “Наполеоне” на авеню Фридланд, поселились по двум совершенно надежным американским паспортам, которые Питер, словно фокусник из волшебного ящика, достал из какого-то только ему ведомого тайника.
Однако в “Наполеоне” Питеру что-то не понравилось. Что-то его насторожило.
— На нелегальном опытный разведчик становится очень суеверным и больше доверяет своей интуиции, — сказал Питер, принимая решение на переезд, — тут лучше перестраховаться.
— А у нас говорят, что лучше перебдеть, чем недобдеть, — по-русски ответила Татьяна.
В рисепшн, когда заказывали такси, Питер сказал, что они едут до вокзала Гар-де-Норд. У вокзала они взяли другое такси. Потом и его поменяли на третье.
— А вотр сервис, месье, же ву-депоз-у? — спросил лысоватый шофер.
— Отель “Лютеция”, — Питер назвал-таки их сегодняшний конечный адрес.
Свободных номеров в гостинице не было. И это в “мертвый парижский август”! Но у Питера была своя предварительная бронь…
— Вам очень повезло, господа, — понизив голос,
— Когда этот дуремар произнес: “а вы знаете, какая леди поселилась в нашем отеле?” — передразнивая рисепшиониста, сказала Татьяна Питеру, едва они вошли в номер, — у меня сердце екнуло, я думала, он сейчас так и скажет, леди Морвен у нас живет, вот!
— А я знал и поэтому специально выбрал “Лютецию”, — ответил Питер.
— Почему? — не удержалась и спросила Татьяна
— А потому, что все внимание шпиков, полицейских осведомителей и журналистов будет приковано к Доди и леди Ди, и мы сможем перемещаться туда-сюда совершенно незаметно.
— Какой ты умный! — воскликнула Татьяна и запечатлела на лбу Питера звонкий поцелуй.
Самый ответственный момент раздвоения — так называемый “спуск на воду рабочего двойника”… В этот момент — двойник становится официальным “тобой”… А ты — становишься “никем”…
И после официального проявления двойника на людях ты — беспаспортная тень, человек из ниоткуда, как в России про таких говорят — никто, и звать никак!
И Питеру было гораздо легче запускать Татьяниного двойника именно в Париже… Здесь у него все было… Как это опять-таки по-русски? Здесь у него все было “схвачено”…
Двойник леди Морвен появится на Северном вокзале, как если бы леди Морвен прибыла в Париж поездом “Евростар”… С этого момента двойник отведет угрозу покушения от реальной леди Морвен…
Но вот вопрос! А долго ли ждать покушения? А вдруг его и не случится? И что тогда?
Увы, Танечка… Увы!
Покушение обязательно состоится. И состоится очень скоро.
А что до этического вопроса — подставляешь ли ты живого человека под убийство?
И не соучаствуешь ли ты в этом грехе лишения человека жизни? То это дело — суть очень тонкое! Философское. Не ты же нажимаешь на курок. И не ты же нажимаешь на кнопку взрывателя!
Агент Питера, еще из тех, старых, зарезервированных в бытность его службы в “девятке”, подогнал машину к заднему подъезду гостиницы.
Папарацци, поджидающие леди Ди и Доди Аль Файеда толпились и здесь, но ни на Татьяну, ни на Питера, никакого внимания они не обратили.
Питер был прав на все сто. Все внимание шпиков и журналистов было сосредоточено на королевской особе, и никакого дела никому не было до двух скромных американцев — рыженькой дамочки и плотного мужчины среднего роста.
На улице шел необычный для августа дождь. “Шестисотый” мерседес в ночи, да под дождем выглядел словно немецкий танк “тигр”. Так же грозно и хищно.