Знак зодиака
Шрифт:
В деревню они вошли беспрепятственно. Под вечер здесь было очень пустынно, только в темноте желтыми прямоугольниками горели окна в домах, выдавая человеческое присутствие. Сообща они решили отправить Нэи выяснять у местных, где в их деревне ведьма – на эту роль кроме нее больше никто не подходил. Аскель ворчал, что они вновь пришли в место, где ему не рады. Физерд пообещал, что если ведьмы здесь не найдется, то он сводит их всех на экскурсию в какой-нибудь огненный город, и тогда-то тот отыграется. Осколок Тьмы фыркнул, что ни в какие огненные города он не пойдет, и завязалась перепалка, сопровождавшаяся бурным обсуждением недостатков тех или иных знаков зодиака. Вернее, бурно
Нэи, отправившаяся выяснять более важный вопрос, ничего этого уже не слышала. Она взошла на крыльцо первого попавшегося дома, и дверь ей открыла полная светловолосая женщина, торопливо вытирающая мокрые руки о подол юбки. Нэи как можно вежливее спросила о том, где в их деревне живет ведьма, и женщина торопливо объяснила ей дорогу, глядя при этом на девушку с неподдельной жалостью. Под конец она попыталась зазвать Нэи пообедать, но та отказалась и торопливо убежала, сгорая от стыда.
Когда девушка вернулась, все уже успокоилось: Физерд перестал ругаться, Осколок Тьмы все еще молчал, но уже не так выразительно, а Аскель скучающе нарезал круги вокруг них, пиная носком ботинка камешки.
– Нам следует идти в самый конец деревни, – сообщила девушка. – Нам нужен дом на отшибе.
Физерд на это фыркнул:
– Неудивительно, где еще селиться ведьме?
Они двинулись вперед, и Нэи думала о том, что и их сгоревший теперь дом тоже был на отшибе. Многое она бы отдала, чтобы вновь оказаться там, в недружелюбной водной деревне, не тронутой еще огнем, спорить с братом и бояться разве что гнева Селлы, слишком доброй, чтобы злиться по-настоящему.
Дом они нашли без труда, и он был до того похож на их с Аскелем дом, что Нэи стало не по себе. Но, приглядевшись, она поняла, что он меньше и построен, похоже, не очень давно – доски и бревна, из которых дом был сколочен, оставались еще светлыми, и краска на них не успела толком облупиться.
Над самой дверью, под козырьком, защищавшим крыльцо от дождя, висел фонарь, здесь же крепилась сухая веточка физалиса – эти же цветы в обилии росли перед крыльцом – а на дверь была прибита табличка, коротко гласившая "Лавочка".
Аскель, взлетевший на крыльцо прежде всех, постучал в дверь, так, что табличка закачалась, и напряженно уставился перед собой. Нэи ощутила, что тоже нервничает. Она мало знала про ведьм – в основном, слухи, что распускали лекари, которым ведьмы сокращали заработок одним своим существованием, да редкие рассказы Селлы. В сплетнях лекарей говорилось, что все они – носатые беззубые старухи, знающиеся с самыми гнусными из существ иного мира, устраивающие раз в год весьма своеобразные праздники на Лысой горе.
Ведьмы в историях Селлы были разными. Как самые обычные люди, хотя и обладали страстью к разным своеобразным штучкам, вроде навешивания где попало веточек физалиса. Тем не менее, чего ожидать от ведьмы, Нэи все равно понимала плохо. Граноенмару она видела только раз в своей жизни, и вдруг та не узнает ее, не поверит им или… Додумать она не успела. За дверью послышались ленивые шаркающие шаги, а потом раздался голос:
– Лавочка работает до семи! Читать умеете? Приходите завтра.
– Здесь не написано время, – крикнула в ответ Нэи. – И это очень срочно!
– Как это не написано? Опять дети оторвали? Ну я им!..
Снаружи послышался звук отпирающегося замка, потом дверь отворилась, выпуская на волю прямоугольник золотистого света. Нэи взглянула на ведьму и приоткрыла рот в изумлении. В дверях стояла Акрана. Это точно была она, потому что ее волосы были
Ведьма тем временем с не меньшим удивлением разглядывала их, ее взгляд скользнул по лицу Аскеля, задержался на лице Нэи, споткнулся об Осколка Тьмы и неподвижно остановился на Физерде.
– Весы, – прошипела она. – У тебя должна быть серьезная причина сюда прийти.
Юноша оторопело кивнул.
– Да и овен, – ведьма посмотрела на Аскеля, затем взглянула в лицо Нэи. – Вы так запросто стоите рядом!
– Мы… – начал было мальчик, но поспешно умолк.
– Мы ищем ведьму по имени Граноенмару, – девушка повторяла эту фразу так много раз, что от нее теперь сводило зубы.
– Что ж, я в некотором роде она и есть, – ведьма скрестила руки на груди. – Что вы хотели?
– Не лги, – раздраженно бросила Нэи и продолжила, чуть спокойнее: – Граноенмару выглядит совсем иначе, чем ты.
– О, – рыжая девушка прищурилась. – И как же она выглядит?
– Она выше тебя. И старше. У нее черные глаза и темные густые волосы, – поспешно заговорила Нэи. – Очень пышные, и…
– Вы ищите мою учительницу, – оборвала ее девушка. – Но она покинула деревню несколько месяцев назад. Ее здесь нет, и по обычаю я наследую ее имя. Что вы хотели от нее, то говорите и мне.
Нэи и Аскель встревоженно переглянулись.
– Мы, – девушка запнулась. – Она дружила с моей семьей… э, с частью моей семьи. С женщиной, у которой я жила. Ее звали Селла. Граноенмару предлагала нам помощь, но мы отказались, а теперь наша деревня сгорела, и мы с братом остались одни, и я…
– Пришла сюда просить помощи, – окончила за нее девушка. – Извини, но я не держу приют.
С этими словами она захлопнула дверь у Нэи перед носом. Девушка несколько секунд просто стояла и смотрела перед собой, ощущая смесь отчаяния и желания провалиться от стыда сквозь землю. Точнее, сначала сквозь крыльцо, а потом уже сквозь землю, и желательно так глубоко, чтоб оказаться на другой стороне Каавты – кто знает, может, там людям живется лучше, и они не отчаиваются и не краснеют от стыда?
– Мне кажется… – начал было Физерд, но в этот миг дверь вновь отворилась, и на пороге опять появилась рыжая девушка.
– Как ты сказала? Селла? – переспросила она.
– Да, – Нэи поспешно кивнула.
Девушка вздохнула, печально и раздраженно одновременно, и, облокотившись спиной о дверь, проговорила:
– Что ж, заходите, я постараюсь вам помочь по мере сил. Вам просто невероятно повезло, что моя учительница столь предусмотрительна, – ведьма помахала зажатым в руке конвертом желтоватой бумаги.