Знаки в небесах

Любимова Ксения

«Очень удобно! – решила Мариша. – Особенно, если нужно обсудить горячие деревенские новости».

Присутствующих она разделила на три категории: мужички, томящиеся от безделья, ребятишки, уставшие играть в футбол и решившие разнообразить свой досуг шахматами, и дамы разных возрастов, горевшие желанием о чем-нибудь поговорить.

Самой младшей было чуть больше двадцати лет, а старшей, конечно же, являлась Ника. Народ радостно загудел, и у Мариши отлегло от сердца – мало ли какой прием они могли бы ей оказать… Тем более что деревенские обычно не очень-то

жалуют городских.

– Ну, Эрик, принимай благодарность от всех жителей! – прогудел бородатый мужик неопределенного возраста. – Живем, как белые люди! Все-таки газ – это сила!

– Так благодарили уже, сколько можно? – приподнял брови сыщик.

– Благодарностей много не бывает! Тем более в таком деле.

– И в самом деле, – вмешалась грудастая бабенка лет сорока, – не надо скромничать! Вы не представляете, сколько кабинетов мы обегали, а толку – ноль! В общем, мы решили отблагодарить вас всей деревней!

– Вот еще выдумали…

– Как только ваша бабушка сказала, что вы приезжаете вместе с невестой, – не обратила внимания на его реплику женщина, – мы и решили устроить пир в вашу честь! Ну, что скажете?

– Наше мнение не учитывается? – обреченно спросил Эрик.

– Почему же? Учитывается, конечно, но только положительное. Отказов не принимаем.

– А кто собирается отказываться? – удивилась Ника. – Он у меня нормальный человек! Возьмем самогоночки, сварганим закуску – и вперед! За газ!

– Ника, а разве вам можно самогонку? – прошептала Мариша.

– А почему нет? – обернулась к ней бабуля.

– А как же тренировки?

– Тренировки по утрам, а мы соберемся вечером. Тем более что мы выпьем-то по чуть-чуть. Как говорится, не пьем, а лечимся! Правильно я говорю?

Народ снова одобрительно загудел.

– Зачем ждать? – удивилась грудастая тетка. – Давайте сейчас и отметим! А ну, ребята, бегом по домам! Несите, у кого что есть. У меня имеются малосольные огурцы, вареная картошка и грибочки маринованные! А у тебя, Добродей, я знаю, есть самогонка. Надеюсь, не зажмешь – ради дорогого гостя?

– Обижаешь, Евгения! Ради таких дел мне ничего не жаль.

– Так у меня всего полно! – попробовала было вмешаться Ника. – Наготовила столько, что за неделю не съесть! Давайте я принесу!

– Нет уж, Вероника Львовна. Мы проставляемся, значит, нам и нести угощение.

Через несколько минут в клубе остались только ребятишки. Они делали вид, что увлеченно играют в шахматы, а сами исподлобья поглядывали на сыщика. Мариша гадала, что именно вызвало их интерес: то ли они были счастливы, что в деревне наконец-то появился газ, то ли прознали, что Эрик – великий детектив? «Скорее всего, второе, – решила Мариша. – Вряд ли мальчишек волнует газификация поселка. Вот тот мужичок с бородой – интересуется. Кстати, какое-то у него странное имя…»

– А как зовут этого бородача? – спросила Мариша, наклонившись к Нике.

– Добродей Затеевич.

– Как?!

– Можешь не переспрашивать, – хихикнула старушка, – ты все расслышала правильно. Мужчины в их роду были

приколистами. Кажется, это так по-вашему называется? Всем детям давали мудреные имена. Я его отца, Затея Бубликовича, еще мальчишкой знала! Уж как он свое имя не любил… Я была уверена, что своим детям он придумает что-нибудь попроще – Ваня или Саша. Так нет! Добродей!

И она укоризненно покачала головой.

– Весело вы здесь живете! А еще смешные имена есть?

– Есть одно. Правда, имя самое обычное, но вот отчество! Пантелей Изюмович.

Мариша рассмеялась:

– У вас в деревне двое приколистов было?

– Нет, один. Отец Пантелея – Изюм Бубликович.

– Значит, они братья? Пантелей с Добродеем?

– Да, двоюродные. А Бублик – их дед!

– А правда, что вы здесь жили, когда были маленькой?

– Правда. Только я и сейчас еще не старая! Местные жители меня уважают, называют старожилом. А мне это не очень-то нравится – старожил… слово какое-то непривлекательное. Нет бы сказали – долгожитель! Чувствуешь разницу? Старо и долго… Ну, есть отличие?

– Да, – подумав, ответила Мариша. – Второе гораздо приятнее звучит.

– Вот и я так считаю. Надо будет вправить народу мозги! Кстати! Я тебе почти родственница, а родственники обращаются друг к другу запросто. В общем, зови меня просто Ника. Договорились?

Мариша покосилась на Эрика. Тот делал вид, что ничего не слышит, увлеченно листая журнал.

– Хорошо, – вздохнула она.

– Отлично! – обрадовалась Вероника Львовна. – Сразу чувствую себя молодой. Давай, садись за стол. Сейчас народ обратно прибежит. Нужно занять лучшие места. Эрик, а ты не шевелишься? – ткнула она внука в бок. – Подсаживайся поближе.

– Не волнуйся за меня, ба. Мне и здесь неплохо.

Не успели они усесться, как один за другим стали возвращаться жители деревни. Первой прибежала грудастая женщина, Евгения, кажется. Мариша с завистью поглядела на ее бюст. Размер шестой-седьмой, не меньше! Конечно, Марише с ее третьим грех было жаловаться, но она всегда с удовольствием смотрела на красивые фигуры. А почему бы и нет? Красоту нужно ценить!

– Что, понравились Женькины титьки? – услышала она Никин шепот. – С тем расчетом и делалось. Наши-то бабы, как увидели такое богатство, за головы схватились. Куда им с их сливами конкурировать с Женькой!

Мариша в полнейшем смятении захлопала глазами.

– Только все Женькины усилия оказались зряшными. Мужики на нее как не смотрели, так и не смотрят. Дело-то ведь не в груди, а в душе! Правильно я говорю?

– Да, так и есть, – закивала Мариша, словно китайский болванчик. – А как она вообще додумалась… сделать грудь? И в городе немногие знают, куда пойти в таком случае, а у вас все же деревня…

– Женька пошла удалять родинку. Мешала она ей. Вот врач и присоветовал: иди, говорит, пока не поздно, удаляй заразу. Она сходила в клинику, там ей мозги и запудрили. И решила она сделать грудь. Вот теперь и ходит, трясет красотой. Деньги выложила немалые, а толку – никакого!