Знаки

Фролов Алексей

Тело человека не сформировалось до конца, оно постоянно перетекало, как ртуть, источая в окружающее пространство тлетворные султаны жирного чёрного пара. И вдруг он открыл глаза — два алых провала в преисподнюю, давно переполненную грешниками.

Человек сделал шаг и оказался прямо перед ней, хотя только что стоял метрах в десяти. Лена почувствовала его дыхание — запах сожжённого склепа. Она ощутила его прикосновение — будто змеиная кожа, которую прогрели на открытом огне. Чёрный человек схватил её за руку чуть выше запястья и плотоядно улыбнулся,

выпустив на волю неестественно длинный язык, который раздваивался, истекая белёсым ихором.

Её передёрнуло от страха и отвращения, но ноги приросли к земле. Лена посмотрела вниз — так и есть, она по щиколотки ушла в гранит, а по лодыжкам до колен поднимались завитки дыма с алыми прожилками. Они казались иллюзорными, но держали крепко.

— Иди ты в задницу! — процедила Лена сквозь зубы и отмахнулась букетом, который всё ещё держала в руках.

Чёрный человек взревел и откинулся назад, мгновенно переместившись от неё на несколько метров. Лена посмотрела на букет — ромашки. Её любимые ромашки. Но ведь тогда, на свадьбе, ромашек не было…

Человек зарычал и Лена скорее почувствовала, чем увидела, как он снова рванулся к ней. Она размахнулась и что есть силы запустила в него букетом.

Цветы разлетелись веером. В полёте каждый цветок превратился в короткую стрелу, пульсирующую ослепительным бело-золотым светом. Стрелы ударили в чёрного человека, глубоко вонзившись в его изменчивую плоть. Он закричал, фонтанируя охряными вспышками. Из тех мест, куда попали сияющие стрелы, струился болезненный мерцающий свет.

Человек упал на колени, во все стороны от него разбежались трещины, которые тут же набухли кроваво-красной магмой. Он тяжело дышал, держась за грудь. Потом сделал усилие и поднял глаза. В них читалось… сожаление. Не ярость и не боль. Сожаление. Ему было жаль, что она так обошлась с ним.

Затем магма выплеснулась из раскола в земле, оплела чёрного человека пульсирующей паутиной и он исчез. Свет померк. Лена осталась одна в темноте. И только неразличимый шёпот чёрного человека звучал в отдалении. Девушка не слышала слов, но точно знала, что он ей говорит.

«Каин использует тебя».

* * *

Лена проснулась за минуту до того, как прозвенел будильник. Разбитая, опустошённая и снова в холодном поту. Это уже стало традицией.

Девушка поднялась и пошла в кухню. Пока грелся чайник, она успела выкурить сигарету. Стала наливать кипяток в кружку с кофе, и тут раздался телефонный звонок.

— Что-то случилось? — в голосе Каина не было тревоги или участия. Он констатировал факт, облекая его в форму вопроса.

— Сон приснился, — вздохнула Лена. Она рассказала всё, но умолчала о том, что ей говорил человек в чёрном.

— И он всё время молчал? — в его вопросе прозвучал намёк на заинтересованность.

— Ага, — она соврала, глазом не моргнув. Хотя сердце забилось быстрее.

И тут Лене в голову пришла неожиданная мысль.

—

Ромашки, — выпалила она. — Там всё было в точности, как в нашу первую встречу. Но букет другой. Это ты? Ты что-то сделал?

— Да, — не стал отрицать Каин. — «Бейкер Стрит», как договаривались. Через час.

— Хорошо, — она отхлебнула кофе и хотела спросить насчёт планов на день, но Каин отключился.

«Сукин сын, — беззлобно подумала она. — И так всегда».

Лена не особенно тревожилась насчёт сна. Потому что давно привыкла к кошмарам. А ещё ей стало тепло от мысли, что Каин каким-то образом сумел её защитить. Но не полностью, так ведь? Чёрный человек всё-таки пришёл к ней. Или как это вообще работает?

Очередная мысленная пометка в список мысленных пометок.

Через полчаса она уже застёгивала сапоги в прихожей. До кафе «Бейкер Стрит» от неё минут десять. Лена не видела смысла приходить раньше, но внезапно осознала, что одиночество стало её тяготить. Хотя ещё три дня назад она только об этом и мечтала — безвылазно сидеть дома и чтоб никто не трогал.

Свежий воздух выветрил из головы смурные мысли. Она вспомнила, как вчера по приезду пригласила Каина на чай. Он пробыл у неё меньше часа, что вполне устроило обоих. Зато он успел ей кое-что рассказать.

— И как вы себя называете? — спросила тогда Лена. — Колдуны, ведуны?

— Мы себя никак не называем, — Каин пожал плечами. — В этом нет необходимости.

— Ну, а как сказать про такого как ты, чтобы стало ясно другому… такому как ты? — не отставала она.

— В этом нет необходимости, — устало повторил Каин. — Мы чувствуем друг друга, — он на мгновение задумался. — Но если тебе нужен термин, используй «маг». Магами в древности называли иранские племена, которые первыми систематизировали знания о том, что для большинства людей тогда казалось сверхъестественным.

— А сейчас это людям кажется вполне нормальным? — Лена сдвинула брови.

— Сейчас это кажется выдумкой, — полу-улыбка Каина не коснулась его глаз. — Поэтому нам проще. Но это палка о двух концах.

— Хорошо, — Лена прикусила губу. — А вот авгур, мистик, каб… каббалист — это кто?

— Архетипы, — Каин уставился в стену. — Мы определили четыре — авгур, тантрист, мистик и каббалист. Маги одарены по-разному. Есть те, кто родился с этим. А есть те, кто научился.

— А ты к какой категории относишься? — спросила Лена, пытаясь понять, куда он смотрит.

— Я посредине, — едва слышно сказал мужчина. — Часы стоят.

— Что? — Лена не сразу поняла, потом обернулась. — И правда. Это странно, я меняла батарейку пару недель назад.

Около минуты они молча смотрели на настенные часы. Обе стрелки замерли на цифре двенадцать.

— Я не буду спрашивать, знак ли это, — усмехнулась Лена. — Эй, ты куда?

Каин поднялся, явно собираясь уходить.

— Мне нужно многое сделать до завтрашнего дня, — ответил он, продолжая смотреть на часы. — А это конечно знак. В пифагорейской нумерологии…