Знамение смерти
Шрифт:
– Шранк!
– Что?
– О чем ты говоришь?!
– раздельно повторил Таррэн, чувствуя, как в груди ворохнулось нехорошее предчувствие.
– О том самом, - буркнул Воевода.
– Я уж думал, ты ни в жисть не согласишься. Будешь рогом упираться, как быки в период гона, да ноздри свои раздувать, сыпля искрами где ни попадя. А ты вон как, даже не задумался…
Нехорошее предчувствие плавно переросло в отвратительную уверенность, что он что-то упустил, и откровенно встревоженный эльф до скрипа сжал кулаки.
– …Все же зверь, дикий и хищный. Ядовитый, к тому
– ШРАНК!!!
На грозный рык Перворожденные нервно обернулись, пытаясь понять, не по их ли душу звучит грозный голос будущего повелителя. Мирена чуть не подпрыгнула в седле, не ожидая столько резкого перехода в настроении молодого лорда. Но привычный ко всему Воевода только мрачно покосился и на всякий случай отъехал подальше.
– Чего орать-то? Я не глухой, между прочим, и слух мне еще пригодится. А орать раньше надо было, когда ты Белика с Каррашем на волю отпускал. Поздно локти кусать. Теперь, пока не наиграются и набегаются вволю, их сам Торк не остановит. Но я думал, что у тебя хотя бы хватит ума не отпускать их одних. Думал, ты хоть узами просветишь, чтоб на виду были. А ты, похоже, даже не удосужился! Нет, я все могу понять, но чтобы такое безрассудство - и от тебя…?
Таррэн тихо зарычал.
– Я тебя сейчас сам убью, а потом воскрешу и убью снова! И так много-много раз! А ну, говори, в чем дело!
– Я - говори?!
– вконец возмутился Шранк и под обалделыми взглядами бессмертных бесцеремонно ткнул наследника Изиар пальцем в грудь.
– Это тебя надо спросить, в чем дело! Какого иррда ты позволил им вообще сливаться?!! Тем более, когда Боррева всего в трех днях пути, а этот тракт давным-давно перестал быть заброшенным, как раньше?! Спятил, ушастый?! На девушку засмотрелся и совсем соображать перестал?! Так гляди, малыш по возвращении всю душу из тебя вытрясет! А то, может, и из меня тоже! И тогда знаешь, что тут будет? Знаешь, что останется от твоего посольства? Одни уши! Тонкие, ломаные и обгорелые!
Темный эльф неверяще распахнул глаза и неслышно, страшно боясь, что не так понял, переспросил:
– Что? Что ты сказал?
– ТО! Карраш давно хотел попробовать слиться, да Белик опасался, что ты взбунтуешься, а тут ты им сам разрешил!
Слияние… слияние… - набатом билось в голове Таррэна.
– Развлекусь, пробегусь, отдохну немного… кровушки чьей-нибудь напьюсь… ха-ха… мы свободны…
И этот странный взгляд, как будто просящий прощения, когда он был слишком рад любой возможности дать остроухим остыть после… нет! Не может быть, чтобы Белка нас ТАК провела!! Она не могла этого сделать и специально доводить сегодня Линнувиэля особенно яростно! Так, чтобы я после этого сам, своими руками… НЕТ!! Только не это! Она не могла! Не со мной, в конце концов!! Это было бы слишком по-Беликовски, хотя именно в этом обличье у нее есть хоть крохотное оправдание… боги, неужели решилась?!!
– Шранк, - дрогнувшим голосом переспросил Таррэн.
– Повтори, пожалуйста, что ты там сказал насчет слияния.
– Ты что, совсем дурак?!
– Д-да… похоже…
Воевода неожиданно
– Боже… тебе что, надо все дословно объяснять? Перед ушастыми?! Ты хоть понял, про чью кровушку говорил наш малыш?!!
Таррэн опасно покачнулся и прикрыл глаза. Нет, дословно объяснять больше не надо. Тем более, перед Темными: рано им знать такие страшные вещи, как рано знать правду о Гончих и Единении. Но она могла бы сказать яснее, могла бы не общаться намеками и полунамеками, воспользовалась бы узами, в конце концов, или нашла другой способ сделать так, чтобы я понял… если бы хотела, конечно.
У него болезненно сжалось сердце.
Создатель! Они же с утра ушли! Целый день прошел, а я так и не почувствовал, что они уже обменялись кровью! Ничего не услышал, не увидел и спокойно тут сижу, пока они, быть может, насмерть бьются за место Вожака в своей, вновь образованной паре!!! Ведь Карраш именно сейчас вошел в полную силу, заматерел, став невероятно опасным!! Он так давно просил начать Единение с Белкой, а она все раздумывала: рисковать или нет? Ведь бороться со взрослым самцом хмеры в полной силе гораздо опасней, чем выяснять отношения с Траш или Ракшей - самки, как правило, более покладистый, а он, к тому же, еще и мимикр. Вздорный, упрямый, своевольный и невероятно сильный. И вот сегодня… именно сегодня, когда остроухие вновь оказались на грани бешенства, а я ничего не заподозрил…
Таррэн глухо застонал, когда попытался нащупать призрачные узы со своей парой и увидел, как они бессильно повисли. Нет! Она и здесь все предусмотрела!
– Шранк…
– Дошло, наконец?
– со злым удовлетворением кивнул Воевода, и эльф неожиданно гневно вскинулся.
– Ты ведь… знал! Знал, гад, на что они решились, и до сих пор молчал!!
– Ты тоже знал: тебе все впрямую сказали. Только что мордой не ткнули. Не был бы дураком, давно бы уже сообразил! А теперь поздно кулаками махать!
Таррэн зло сверкнул неуловимо покрасневшими глазами и резко отвернулся. Сказать было нечего: действительно дурак. Понял бы раньше, ни за что бы не опустил ее. Никогда. По крайней мере, не здесь и не сейчас, где он не может за ними даже проследить. Где нет миллионов послушных ему разумов и нет всеобъемлющего чувства Единения, как в Проклятом Лесу. Где он не сможет помочь, если Карраша вдруг занесет.
– Ирташ, след!
– отрывисто бросил эльф, сжав пятками тугие бока молодого мимикра.
– Найди их! Где бы ни были, найди!
– Да чего искать-то?
– поморщился Шранк.
– Во-о-н там пригорочек виднеется. Наверняка тот, о котором Белик говорил: мол, весточку оставит. Пошли, глянем поближе, пока ты пол-леса снова не спалил.
Таррэн не ответил, но люто полыхнувший в его глазах Огонь напугал даже всегда невозмутимого Сартаса, заставив отшатнуться и поспешно отъехать подальше, закрывая собой побледневшую эльфийку. Молодой лорд даже внимания не обратил: до скрипа сжал зубы и, вцепившись побелевшими пальцами в луку седла, без единого слова умчался вперед, уже хорошо зная, что именно там увидит.