Знаменитые мудрецы
Шрифт:
В сентябре 1908 г. после прочтения двух пробных лекций «Космологические антиномии Канта» и «Общечеловеческие корни идеализма» Флоренский был утвержден доцентом академии по кафедре истории и философии. За одиннадцать лет преподавательской деятельности Павел Александрович создал ряд оригинальных курсов по истории античной философии, философии культуры и культа, кантовской философии, некоторые разделы которых были опубликованы.
Оценивая вклад Флоренского в изучение платонизма, известный русский философ А. Лосев отмечал: «Он дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все, что я читал о Платоне… Новое, что вносит Флоренский в понимание платонизма, это – учение о лике и магическом имени».
В августе 1910 г. Флоренский вступил в брак с Анной Михайловной, урожденной
В мае 1914 г. состоялась защита магистерской диссертации «О Духовной Истине. Опыт православной теодицеи», а в августе Флоренский был утвержден в ученой степени магистра богословия и в звании экстраординарного профессора Московской духовной академии по кафедре истории философии. В том же году вышел его самый известный труд «Столп и утверждение Истины. Опыт православной Теодицеи». Одной из основных характеристик бытия в его нынешнем состоянии Флоренский считал антиномичность. Мир надтреснут, и причина этого – грех и зло. Путь теодицеи, по Флоренскому, возможен не иначе как благодатной силой Божией, антиномичность преодолевается подвигом веры и любви. В живом церковном опыте человек разумом своим испытует Бога и находит, что Он – воистину Бог, Сущая Правда, Спаситель.
Антроподицея Флоренского была развита им в трудах «Философия культа» и «У водоразделов мысли», написанных в середине 20-х годов. Антроподицея (оправдание человека) решает вопрос, как согласовать веру в то, что человек создан по образу и подобию Божию, совершенным и разумным, с наличием в нем несовершенства и греховности. Флоренский считал, что путь антроподицеи возможен не иначе как Силой Божией и совершается, во-первых, в строении человека, когда он из грешного становится освященным, святым, и, во-вторых, в деятельности человека, когда религиозно-культовая деятельность становится первичной и освящает мировоззрение, хозяйство и творчество человека.
Преподавательскую деятельность Павел Александрович успешно совмещал со священническими обязанностями. В апреле 1911 г. он был рукоположен ректором МДА епископом Волоколамским Феодором в сан диакона, а на следующий день в сан священника Благовещенской церкви села Благовещения, недалеко от Троице-Сергиевой лавры. С сентября 1912 по май 1917 г. о. Павел Флоренский служил в Сергиево-Посадской церкви убежища (приюта) сестер милосердия Красного Креста. Кроме того, более пяти лет он возглавлял журнал Московской духовной академии «Богословский Вестник», в котором при сохранении церковности и традиционной академичности публиковались многочисленные статьи философского, литературного и даже математического характера.
Революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Он много писал о духовном кризисе цивилизации, предвидя крушение России из-за потери духовных и национальных устоев. Но в то время, когда вся страна бредила революцией, а в церковных кругах возникали одна за другой церковно-политические организации, о. Павлу были чужды все внешние влияния. Как он замечал в «Автобиографии»: «По складу моего характера, роду занятий и вынесенному из истории убеждению, что исторические события поворачиваются совсем не так, как их направляют участники… я всегда чуждался политики и считал, кроме того, вредным для организации общества, когда люди науки, призванные быть беспристрастными экспертами, вмешиваются в политическую борьбу».
Флоренский не был удивлен и тем изменением отношений между церковью и государством, которое наступило после революции. Он всегда оставался внутренне свободным от государства, от которого никогда ничего не ждал, одинаково равнодушный ко всякому почитанию и раболепству. Павел Александрович одним из первых среди лиц духовного звания стал работать в советских учреждениях, не изменив при этом ни своим убеждениям, ни священническому сану. Вплоть до 1929 г. Флоренский на службе всегда появлялся в подряснике, напоминая тем самым о своем сане священника. Госслужба о. Павла началась в октябре 1918 г., когда он был приглашен в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Затем он работал в Московском институте историко-художественных изысканий и музееведения, принимал участие в организации исторического музея,
Наряду с деятельностью по сохранению культурного наследия Флоренский не менее активно участвовал и в научно-практической работе. Областью применения своих знаний он избрал прикладную физику. Отчасти потому, что это диктовалось нуждами государства, и в первую очередь разработкой плана ГОЭЛРО, отчасти и потому, что заниматься теоретической физикой, как он ее понимал, «ученому попу» не дадут. В 1925 г. Флоренский приступил к работе в Московском объединенном комитете электротехнических норм и правил. Тогда же Павел Александрович создал в Государственном экспериментальном электротехническом институте (ГЭЭИ) первую в СССР лабораторию по испытанию материалов, ставшую впоследствии отделом материаловедения по изучению диэлектриков. С 1927 г. П. А. Флоренский – соредактор «Технической энциклопедии», для которой написал 127 статей. Позже он избирается в президиум бюро по электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета и включается в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений терминов и символов при Совете Труда и Обороны СССР. Его книги «Диэлектрики и их техническое применение», «Карболит. Его производство и свойства», «Курс электротехнического материаловедения», написанные в те годы, стали весомым вкладом в науку.
Конечно, о. Павел Флоренский понимал, какие испытания ему и церкви предстоит претерпеть в условиях нового общественного порядка. Фигура известного священника, профессора Московской духовной академии и редактора крупнейшего в России богословского журнала не могла не вызвать самых различных, в том числе и злобных, оценок при социалистическом строе, который только формально провозгласил отделение церкви от государства. На деле же было начато одно из самых жестоких и планомерных гонений на верующих, вплоть до их физического уничтожения. В «Автобиографии» в 1927 г. накануне своей первой ссылки Флоренский писал: «Хотя в порядке личного сочувствия мне не может быть не жаль людей, попадающих в связи с вопросами религии в тяжелые условия, но в порядке историческом считаю, что для религии выгодным и даже необходимым пройти через трудную полосу истории, и не сомневаюсь, что эта полоса послужит религии к очищению и укреплению».
Проводившаяся в конце 20-х годов политика жестокого преследования верующих затронула и Павла Александровича. Летом 1928 г. ОГПУ взяло его под стражу. Флоренский был сослан в Нижний Новгород с запретом жить в больших городах и научных центрах. Примечательно, что при этом ему даже не было выдвинуто обвинения. В Нижнем Новгороде Флоренский год проработал в радиолаборатории и благодаря ходатайству видных государственных деятелей того времени, высоко ценивших его талант, вернулся в Москву, где продолжил работать в ГЭЭИ.
В феврале 1933 г. Флоренский был снова арестован и осужден по ложному обвинению за участие в контрреволюционной организации, состоявшей из монархиствующих и кадетских элементов, которые вроде бы пытались создать республиканское правительство, опирающееся на Православную церковь. Приговор суда – ссылка в Сибирь на 10 лет.
В восточно-сибирском лагере «Свободный» о. Павел работал в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа, затем его перевели в г. Сковородино на опытную мерзлотную станцию. В конце июня 1934 г. к Павлу Александровичу приезжала жена Анна Михайловна с младшими детьми – Ольгой, Михаилом и Марией (в это время старшие сыновья Василий и Кирилл были в геологических экспедициях). Это свидание с семьей стало для него последним. В сентябре того же года Флоренский был переведен в Соловецкий монастырь особого назначения, реорганизованный впоследствии в тюрьму. Здесь Павел Александрович работал на заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей. За этот период он сделал более десяти запатентованных научных открытий и изобретений.