Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
Шрифт:
Как ни странно, Оскар Уайльд был женат. Он женился на Констанции (Констанс) Ллойд. Многие считали, что сделал он это из-за денег. Маловероятно: в нем жил эстет, но не прагматик.
Свою будущую жену Констанс Мэри Ллойд (1857–1898) Уайльд встретил в Лондоне в 1881 году. Их обручение произошло в Дублине двумя годами позже. В январе 1884 года Уайльд пишет в письме американскому скульптору Уолдо Стори:
«Да, мой дорогой Уолдино, да! Изумительно, конечно, — это было необходимо… Итак, мы венчаемся в апреле, а затем едем в Париж и, может быть, в Рим… Будет ли приятен Рим в мае? Я хочу сказать, будете ли там ты с миссис Уолдо, папа римский, полотна Перуджино? Если да, мы приедем.
Ее зовут Констанс, и это юное, чрезвычайно
Мы, конечно, безумно влюблены. Почти все время после нашей помолвки мне пришлось разъезжать по провинциям, „цивилизуя“ их при помощи своих замечательных лекций, но мы дважды в день шлем друг другу телеграммы… я подаю мои послания с самым суровым лицом и стараюсь выглядеть так, как если бы слово „любовь“ означало зашифрованный приказ: „скупайте акции „Гранд Транкс“, а слово „любимая“ — „распродайте по номиналу“… Дорогой Уолдо, я совершенно счастлив и надеюсь, что ты и миссис Уолдо полюбите мою жену…“»
В другом письме Уайльд рисует портрет Констанс как настоящий поэт и поклонник красоты: «…я женюсь на юной красавице, этакой серьезной, изящной, маленькой Артемиде с глазами-фиалками, копною вьющихся каштановых волос, под тяжестью которой ее головка клонится, как цветок, и чудесными, словно точеными из слоновой кости, пальчиками, которые извлекают из рояля музыку столь нежную, что, заслушавшись, смолкают птицы…»
По всей вероятности, Оскар Уайльд любил свою жену, но, правда, не единственной любовью. Достаточно вспомнить одну все объясняющую фразу, вложенную в уста главного героя «Портрета»: «Поверхностными людьми я считаю как раз тех, кто любит только раз в жизни. Их так называемая верность, постоянство — лишь летаргия привычки или отсутствие воображения».
О, чего-чего, а воображения у Уайльда было более чем достаточно. Даже в избытке. И тут напрашивается еще одна цитата — из пьесы «Как важно быть серьезным» («легкомысленной комедии для серьезных людей» — так сам Уайльд определил ее жанр). Вот диалог между двумя героями:
Джек: Я люблю Гвендолен. Я и в город вернулся, чтобы сделать ей предложение.
Алджернон: Ты же говорил — чтобы развлечься… А ведь это дело.
Джек: В тебе нет ни капли романтики.
Алджернон: Не нахожу никакой романтики в предложении. Быть влюбленным — это действительно романтично. Но предложить руку и сердце? Предложение могут принять. Да и обычно и принимают. Тогда прощай очарование. Суть романтики в неопределенности. Если мне суждено жениться, я, конечно, постараюсь позабыть, что я женат.
Джек: Ну, в этом я не сомневаюсь, дружище…
И «дружище» вскоре позабыл, что он женат. Он изменил с другой? Нет, дело обстояло не столь просто. Мы уже отмечали, что Уайльд поклонялся красоте. Красивые юноши, подобные богу Аполлону, всегда привлекали его к себе. Одним из первых его пленил студент Роберт Росс, племянник канадского губернатора. Затем в его «списке» появился Джон Грей. Притяжение было взаимным: Оскара Уайльда к юношам притягивала их красота, а они сходили с ума от его интеллекта. Здесь приходит на память один из уайльдовских афоризмов: «Единственный способ отделаться от искушения — это поддаться ему».
Но вот что странно. В молодости Уайльд был однозначно гетеросексуалом. Гомосексуализм его даже шокировал. Первой любовью была Флорри Бэлкум, однако она предпочла другого мужчину, Брэма Стокера, автора «Дракулы». Неудачной оказалась и попытка ухаживать за красавицей актрисой Лилли Ланггри.
До сих пор неясно, что именно заставило Уайльда стать гомосексуалистом. По одной из версий, до встречи с Констанс он болел сифилисом, затем, перед женитьбой, его залечил. Однако через два года он обнаружил рецидивы болезни, прекратил все сексуальные отношения с женой, стал прибегать к услугам лиц мужского пола. Но возможна и другая версия: Оскар Уайльд родился уже с наследственным предрасположением к гомосексуальности, и в какой-то момент это выявилось сполна.
Не будем перечислять мужские связи Оскара Уайльда, для его судьбы важен был лишь один роман с белокурым красавцем по кличке Бози. На его беду, Бози был сыном маркиза Куинсберри, представителем высшего света Англии. В один из дней 1891 года лорд Альфред Брюс Дуглас, то есть Бози, пришел к знаменитому автору «Портрета Дориана Грея» в гости на Тайн-стрит.
Любовь Оскара Уайльда к Бози затмила его любовь к Констанс. Вот одно из писем, написанное им в январе 1893 года и адресованное молодому лорду:
«Любимый мой мальчик, твой сонет прелестен, и просто чудо, что эти твои алые, как лепестки розы, губы созданы для музыки пения в неменьшей степени, чем для безумия поцелуев. Твоя стройная золотистая душа живет между страстью и поэзией. Я знаю: в эпоху греков ты был бы Гиацинтом, которого так безумно любил Аполлон…»
И подпись в конце письма: «С неумирающей любовью, вечно твой Оскар».
Вопросы есть? Вопросов нет: все и так ясно о характере их любви, типичная гомосексуальная любовь, но с изысканным литературным налетом.
Еще одно письмо. Апрель 1894 года.
«Дорогой мой мальчик, только что пришла телеграмма от тебя; было радостью получить ее, но я так скучаю по тебе. Веселый, золотистый и грациозный юноша уехал — и все люди мне опротивели, они такие скучные. К тому же я скитаюсь в пурпурных долинах отчаяния, и с неба не сыплются золотые монеты, чтобы развеять мою печаль. В Лондоне жизнь очень опасна: по ночам рыщут судебные приставы с исполнительными листами, под утро ревут кредиторы, а адвокаты болеют бешенством и кусают людей…»
Но даже тогда, когда слепая любовь к Бози привела Оскара Уайльда к краху, и он ожидал решения суда, — даже тогда его чувства нисколько не изменились к белокурому красавцу. 20 мая 1895 года Оскар Уайльд писал лорду Альфреду Дугласу:
«Моя прелестная роза, мой нежный цветок, моя лилейная лилия, наверное, тюрьмой предстоит мне проверить могущество любви. Мне предстоит узнать, смогу ли я силой своей любви к тебе превратить горькую воду в сладкую. Бывали у меня минуты, когда я полагал, что благоразумнее будет расстаться. А! То были минуты слабости и безумия. Теперь я вижу, что это искалечило бы мне жизнь, погубило бы мое искусство, порвало бы музыкальные струны, создающие совершенную гармонию души. Даже забрызганный грязью, я стану восхвалять тебя, из глубочайших бездн я стану взывать к тебе. Ты будешь со мною в моем одиночестве. Я полон решимости не восставать против судьбы и принимать каждую ее несправедливость, лишь бы остаться верным любви; претерпеть всякое бесчестье, уготованное моему телу, лишь бы всегда хранить в душе твой образ. Для меня ты весь, от шелковистых волос до изящных ступней, — воплощенное совершенство… Ты для меня то же, что мудрость для философа и Бог для праведника. Сохранить тебя в моей душе — вот цель той муки, которую люди называют жизнью. О, любимый мой, самый дорогой на свете, белый нарцисс на нескошенном лугу…»