Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе
Шрифт:
Пэт кивнула.
– Иногда я думаю: жаль, что не вернулась в Ирландию, когда умер Фредди. Но тогда, – голос ее смягчился, – я бы не встретила Ланса.
Мисс Марпл вздохнула.
– Знаете, а мы решили здесь не оставаться, – сообщила Пэт. – Как только все прояснится, мы возвращаемся в Восточную Африку. Я так рада.
– Благослови вас господь, милое дитя, – сказала мисс Марпл. – Идти по жизни – для этого требуется немало мужества. Думаю, у вас оно есть.
Она легонько похлопала девушку по руке и вышла через парадную дверь. У ворот ее ждало такси.
II
Вечером того же дня мисс Марпл добралась домой. Китти, последняя
– Мисс, я вам на ужин селедку приготовила. Я так рада, что вы вернулись. В доме – чистота и порядок. Я тут генеральную уборку закатила.
– Замечательно, Китти, я тоже очень рада, что вернулась.
А под карнизом, между прочим, – шесть паучьих пряж, подсчитала мисс Марпл. Ох эти девушки, казалось бы, чего проще – поднять голову! Ну да ладно, все-таки человек старался. И мисс Марпл смолчала.
– Мисс, ваши письма на столе в холле. А одно из них по ошибке залетело в Дейзи-Мид. Частенько такое случается. Названия-то похожи. Дейн и Дейзи, а почерк такой корявый, что я и не удивилась вовсе. Хозяева куда-то уехали, дом запечатали наглухо. А теперь вернулись, вот письмо сразу и переслали. Говорят, мол, надеемся, ничего в нем нет такого важного.
Мисс Марпл решила проглядеть почту. Письмо, о котором говорила Китти, лежало сверху. Неверные каракули пробудили в памяти мисс Марпл какие-то воспоминания… Она надорвала конверт.
«Дорогая мадам,
извините что решилася вам написать, но я совсем запуталася а ничего дурного у меня и в мыслях не было. Дорогая мадам, вы небось читали в газетах про убийство только я тут нипричем вернее не совсем, да разве я способна человека жизни лишить такое злодейство и он на это не способен как пить дать. Это я про Альберта. Извените что пишу без толково, но летом мы с ним познакомились и собрались пожениться да только у Берта нету таких прав, их у него отняли облапошил его этот мистер Фортескью который представился. А мистер Фортескью ни в какую мол знать ничего не знаю вот все ему и поверили, а Берту нет потому что он богатый, а Берт бедный. Но у Берта есть друг – он работает где делают новые лекарства и они там сделали исповедальное снадобье может вы про это читали в газете как кто его примет говорит правду хоть бы и ни хотел. 31 октября Берт хотел придти к мистеру Фортескью на работу и привисти с собой адвоката, а я должна была дать ему снадобье за завтраком и когда бы они пришли оно как раз бы сработало и он бы признался что Бертовы слова и есть самая чистая правда. Ну вот, мадам, я положила это снадобье в мармелад, а он взял и умер, а я уж думаю вдруг оно оказалось сильней чем надо только Берт тут нипричем он бы никогда ничего такого, но как же я скажу полиции вдруг они решат что он это нарочно, а он не нарочно я же знаю. Ой, мадам, прямо не знаю что делать как быть а полиция ходит по дому, да все вынюхивает, да выспрашивает, да строго смотрит какой кошмар что же делать и Берт то же не звонит. Ой, мадам, вот бы вы приехали, да помогли мне вас бы они послушали вы ведь ко мне совсем сердцем я же помню, а ничего плохого я не хотела и Берт то же. Вот бы вы приехали, да вызволили нас из беды. Остаюсь уважающая вас
Глэдис Мартин».
P. S. Прилагаю фото нас с Бертом. Один парень щелкнул нас на курорте и мне отдал. Берт и не знает что оно у меня есть – сниматься не любит. Но вы же сами видите, мадам, какой он симпатичный».
Мисс Марпл, поджав губы, перевела взгляд на фотографию. Девушка и молодой человек смотрели друг на друга. На ее лице – трогательное обожание, рот чуть приоткрыт, а рядом – темноволосый, красивый, улыбающийся
Последние слова трогательного письма услужливо всплыли в памяти:
«Вы же сами видите, какой он симпатичный».
На глаза мисс Марпл навернулись слезы. Но тут же и высохли – ведь это же убийца, бессердечный убийца!
А потом жалость и гнев смыло волной гордости – так торжествует ученый, восстановивший облик доисторического животного по обломку челюстной кости и скудному рядку зубов.
В 4:50 c вокзала Паддингтон
Глава 1
Миссис Макгилликадди бежала, задыхаясь, по платформе вслед за носильщиком, который нес ее чемодан. Миссис Макгилликадди была низенькой и полной, а носильщик – высоким, шагал быстро. Кроме того, миссис Макгилликадди обременяло большое количество свертков – результат целого дня беготни за подарками к Рождеству. Поэтому условия гонки были неравными, и носильщик скрылся за углом в конце платформы, когда миссис Макгилликадди все еще двигалась по прямому отрезку.
На платформе № 1 в тот момент было не слишком много народу, так как один поезд только что отошел, но на ничейной территории за ее пределами людские потоки текли в нескольких направлениях одновременно: к станции метро и от нее, к камерам хранения, буфетам, справочным бюро, доскам объявлений, а также из двух выходов зоны прибытия и отправления поездов на привокзальную площадь.
Миссис Макгилликадди с ее свертками толкали со всех сторон, но в конце концов она добралась до выхода на платформу № 3. Она поставила один сверток у ног и пошарила в сумочке в поисках билета, позволяющего ей пройти мимо сурового стража в мундире у ворот. В этот момент над ее головой раздался голос, охрипший, но приятный:
– В четыре пятьдесят с платформы номер три отправится поезд на Брэкхэмптон, Милчестер, Уэйвертон, узловую станцию Карвил, Роксетер и на станции ветки Чэдмаут. Пассажиров, следующих в Брэкхэмптон и Милчестер, просим пройти в хвост поезда. Пассажирам, следующим в Вейнкуэй, следует сделать пересадку на станции Роксетер-пять.
Голос выключился со щелчком, затем заговорил снова, объявив о прибытии в 4.33 на платформу № 9 поезда из Бирмингема и Вулверхэмптона.
Миссис Макгилликадди нашла свой билет и предъявила его. Дежурный проколол его и буркнул: «С правой стороны в хвосте поезда».
Миссис Макгилликадди прошла по платформе и нашла своего носильщика, который со скучающим видом смотрел в пространство у двери в вагон третьего класса.
– Прибыли, леди.
– Я еду первым классом, – возмутилась миссис Макгилликадди.
– Вы мне этого не говорили, – проворчал носильщик, с пренебрежением бросая взгляд на ее похожее на мужское твидовое пальто цвета «перец с солью».
Миссис Макгилликадди, хотя она ему это говорила, не стала с ним спорить. Она слишком запыхалась.
Носильщик подхватил чемодан и зашагал с ним к соседнему вагону, где миссис Макгилликадди прекрасно расположилась в одиночестве. Поезд в 4.50 не пользовался большой популярностью – пассажиры первого класса предпочитали или более быстрый утренний экспресс, или поезд в 6.30 с вагоном-рестораном. Миссис Макгилликадди вручила носильщику чаевые, которые он принял с разочарованием, явно считая их более подобающими пассажиру третьего, а не первого класса. Миссис Макгилликадди, хотя она и была готова потратить деньги на удобную поездку домой после ночного путешествия с севера страны и целого дня лихорадочной беготни по магазинам, никогда не давала слишком щедрых чаевых.