Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе
Шрифт:
Инспектор Крэддок сказал, что надеется на это. Затем он поблагодарил Брайана Истли и объявил, что хотел бы поговорить с мисс Эммой Крэкенторп.
III
Инспектор Крэддок разглядывал Эмму Крэкенторп более внимательно, чем раньше. Он все еще думал о том выражении, которое неожиданно заметил на ее лице перед ланчем. Тихая женщина. Неглупая, но и не блестящего ума. Одна из тех уютных, приятных женщин, которых мужчины склонны принимать как нечто само собой разумеющееся и которые владеют искусством
Подобных женщин часто недооценивают. За своей тихой внешностью они часто скрывают сильный характер, с ними приходится считаться. Возможно, думал Крэддок, ключ к тайне мертвой женщины в саркофаге скрывается в глубине мыслей Эммы.
Пока эти соображения проносились в его голове, он задавал различные незначительные вопросы.
– Полагаю, вы уже почти все рассказали инспектору Бэкону, – сказал он. – Поэтому мне не стоит надоедать вам множеством вопросов.
– Прошу вас, спрашивайте все, что хотите.
– Как мистер Уимборн вам сказал, мы пришли к выводу, что мертвая женщина жила не в этой местности. Это может быть облегчением для вас – кажется, мистер Уимборн думал именно так, – но для нас это создает большие трудности. Ее будет труднее опознать.
– Но разве у нее не было ничего? Сумочки? Документов?
Крэддок покачал головой:
– Никакой сумочки. Ничего в карманах.
– Вы не знаете ее имени, откуда она приехала, совсем ничего?
Крэддок подумал про себя: «Она хочет знать, ей очень не терпится узнать, кто эта женщина. Интересно, все время ли она этого так хотела? Бэкон мне об этом не говорил, а он – проницательный человек…»
– Мы ничего о ней не знаем, – ответил он. – Вот почему мы надеялись, что один из вас сможет помочь нам. Вы уверены, что не можете? Даже если вы ее не узнали, можете высказать предположение о том, кто она такая?
Ему показалось – возможно, он это себе вообразил, – что она ответила после почти неразличимой паузы.
– Просто не представляю.
Поведение инспектора Крэддока изменилось. Это было почти незаметно, только его голос стал чуть жестче.
– Когда мистер Уимборн сказал вам, что эта женщина – иностранка, почему вы подумали, будто она француженка?
Эмма не смутилась. Ее брови слегка приподнялись.
– Неужели?.. Да, кажется, подумала… Я не знаю почему, разве что люди всегда склонны считать иностранцев французами, пока не узнают, какой они национальности. Большинство иностранцев в нашей стране – французы, разве не так?
– О, я бы так не сказал, мисс Крэкенторп. Сегодня уже нет. У нас здесь столько разных национальностей – итальянцы, немцы, австрийцы, различные скандинавы…
– Да, наверное, вы правы.
– У вас не было никакой особой причины считать, что эта женщина – француженка?
Эмма не спешила это отрицать. Просто подумала минутку, а потом покачала головой почти с сожалением.
– Нет, – ответила она. – Я думаю, не было.
Женщина ответила ему спокойным взглядом, не дрогнув. Крэддок взглянул
– Вы это узнаете, мисс Крэкенторп?
Она взяла пудреницу и осмотрела ее.
– Нет. Она, безусловно, не моя.
– Вы не знаете, кому она принадлежит?
– Нет.
– Тогда я думаю, нам незачем больше вас беспокоить – пока.
Эмма коротко улыбнулась им, встала и вышла из комнаты. И снова инспектору показалось, будто идет она очень быстро, словно подгоняемая чувством облегчения.
– Вы считаете, она что-то знает? – спросил Бэкон.
Крэддок грустно ответил:
– На нынешнем этапе мне кажется, что все знают чуть больше, чем хотят нам сказать.
– Обычно так оно и бывает, – согласился Бэкон, руководствуясь собственным опытом. – Только, – прибавил он, – часто это не имеет ничего общего с расследуемым делом. Это какой-то семейный грешок или какой-то глупый пустяк, который может выйти наружу, и люди этого боятся.
– Да, понимаю. Ну, по крайней мере…
Но что бы инспектор Крэддок ни собирался сказать, он не успел это сделать, так как дверь распахнулась, и шаркающей походкой вошел старый мистер Крэкенторп с очень возмущенным видом.
– Хорошенькое дело, – произнес он. – Хорошенькое дело, когда приезжает Скотленд-Ярд и не считает нужным проявить уважение и поговорить сначала с главой семьи! Кто хозяин этого дома, хотел бы я знать? Отвечайте мне! Кто здесь хозяин?
– Конечно, вы, мистер Крэкенторп, – успокаивающим тоном ответил Крэддок и встал. – Но, как мы поняли, вы уже рассказали инспектору Бэкону все, что знали, и так как у вас слабое здоровье, мы не должны слишком напрягать вас. Доктор Куимпер сказал…
– Это верно, это верно. Я – человек не очень сильный… Что касается доктора Куимпера, он просто старая баба – очень хороший врач, понимает мою болезнь, но старается держать меня завернутым в вату. У него пунктик насчет еды. Приехал тут на Рождество, когда я немного приболел… Что я ел? Когда? Кто готовил? Кто подавал? Суетится, суетится… Но пусть у меня и слабое здоровье, я достаточно здоров, чтобы оказать вам всю доступную мне помощь. Убийство у меня в доме – или, по крайней мере, в моем собственном амбаре!.. Интересная постройка, этот амбар. Времен Елизаветы. Местный архитектор это отрицает, но этот парень не знает, что говорит. Тысяча пятьсот восьмидесятый год, и ни днем позже… Но мы не об этом говорим. Что вы хотите знать? Какая у вас теория в данный момент?
– Немного рановато строить теории, мистер Крэкенторп. Мы пока пытаемся выяснить, кто была эта женщина.
– Вы говорите – иностранка?
– Так мы считаем.
– Вражеский агент?
– Маловероятно, я бы сказал.
– Вы бы сказали, вы бы сказали… Они повсюду, эти люди. Просачиваются! Почему Министерство внутренних дел их пропускает, мне непонятно! Выведывала промышленные секреты, держу пари. Вот чем она занималась.
– В Брэкхэмптоне?
– Заводы есть всюду. Один стоит прямо у моих задних ворот.